СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ОБРАЗ КНЯЗЯ В «КНИЖИЦЕ ХРИСТИАНСКОГО КНЯЗЯ И ГОСПОДИНА» УРБАНА РЕГИЯ

Актуальность привлечения в качестве источника «Книжицы христианского князя и господина» [1], принадлежащей перу протестантского богослова Урбана Регия, обусловлена отсутствием к нему внимания в историографии. «Книжица» относится к жанру княжеских зерцал, дидактической литературы, направленной на создание идеального образа правителя. Данный жанр в европейской литературе представлен нарративными памятниками самого разнообразного характера, хронологически относящимися к историческому периоду начиная с античности и завершая концом XVIII столетия и даже несколько выходя за эти рамки [2, S. 13]. Тем не менее в Европе подобные сочинения получают широкое распространение лишь с XII-XIII вв., хотя и ранее можно найти примеры, которые, несомненно, должны быть причислены к этому жанру [3, S. 707]. В античной Греции и Риме авторами подобных наставлений стали Ксенофонт, Исократ, а также Сенека с его «De Clementia», посвященной императору Нерону и отразившей эллинистический и стоический идеал правителя. Из эпохи Каролингов можно упомянуть «Liber de rectoribus christianis» Седулия Скотта, «De regis persona et region ministerio» Гинкмара из Реймса [4, S. 1044].

В эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени в регионах Священной Римской империи знаковое воздействие на развитие этого жанра оказала Реформация. Первопроходцами в этом отношении стали надворные проповедники и богословы из северонемецких княжеств и Пфальцского курфюршества. Зерцалам этого периода свойственно ощущение существования в тревожное время, что было связано с периодом первоначального становления лютеранского учения [3, S. 709]. Согласно представлениям авторов, там, где простому человеку приходилось бороться с одним дьяволом, представитель власти имел дело сразу с десятью. Одним из доминирующих в подобных произведениях является мотив утешения, стремление дать опору власти в ее нелегкой борьбе. «Книжица» Урбана Регия — первая воплощение подобного отношения к государю, что дополнительно актуализирует ее значимость с точки зрения изучения жанра княжеских зерцал.

Урбан Регий, чья деятельность представляет собой прекрасный образец немецкого гуманистического течения с его особым вниманием к религиозным проблемам, [59] родился в 1489 г. в местечке Лангенарген, которое лежит на побережье Боденского озера. В своей жизни он успешно сочетал гуманистические штудии и написание стихов с активным сподвижничеством в религиозной сфере.

Сведения о его происхождении и начальном периоде жизни крайне скудны и недостоверны. Предположительно, Регий был сыном католического богослова — по крайней мере, сам он никогда не оспоривал подобные предположения, существовавшие уже в его время [5, S. 374]. Несмотря на отсутствие какой-либо домашней поддержки, будущему гуманисту удалось получить первоначальное образование в школе в имперском городе Линдау, а затем в 1508 г. поступить в университет во Фрайберге на факультет искусств. В этом очаге образовательской деятельности в качестве его наставников выступили довольно незаурядные личности — Ульрих Цезий и Иоганн Экк. Первый, будучи юристом, питающим слабость к гуманистическим занятиям, помог сформировать знания Регия в соответствующих областях науки, а под руководством второго, ставшего в 1510 г. доктором богословия, постигал сложности теологических премудростей [6, S. 2].

Регий, по всей видимости, настолько привязался к своему второму наставнику, что после переезда того в Ингольштадт в 1510 г., получив уже к тому времени степень бакалавра, также переместился в баварский университет, где ему была, в свою очередь, присвоена магистерская степень. Здесь он пытался зарабатывать себе на жизнь, осуществляя воспитание юных представителей дворянских родов. Однако когда эти юные дворяне погрязли в долгах, их кредиторы обратили свой гнев против их наставника, в результате чего Регию, спасаясь от них, даже пришлось записаться в ряды ландскнехтов [7, S. 1876].

Из этого затруднительного положения Регию помог выйти прославленный наставник — Иоганн Экк, который предоставил ему преподавательское место в университете. Кроме того, в Ингольштадте Регий отметился в качестве участника кружка «Литературное содружество» Иоганна Авентина, а в 1517 г. император Максимилиан короновал его лавровым венком за заслуги в области стихосложения. Параллельно со своей гуманистической деятельностью Регий также активно совершенствовался в теологических науках с целью принять духовный сан, что ему не без помощи ряда покровителей и удалось в 1519 г., а в 1520 г. он уже успел получить степень доктора богословия и отправился в Аугсбург на должность соборного проповедника [8, S. 124].

Однако тем временем Регий переживал процесс духовного перерождения. Занимаясь активным изучением трудов Мартина Лютера с целью их дальнейшего опровержения, он превратился из противника великого реформатора в одного из его последователей. Более того, ряды сторонников евангелического учения в имперском городе Аугсбург с самого начала стали воспринимать Регия в качестве одного из главных своих предводителей, ему приписывали роль автора многочисленных анонимных листовок и брошюр в поддержку лютеранства. Проповеди Регия приобретали все более и более евангелический характер и начинали пользоваться широкой поддержкой в народе и особенно в образованных кругах. Все это вызвало резкое неудовольствие местного соборного капитула, и в результате в 1521 г. после открытого конфликта с одним из его членов Регий был вынужден оставить Аугсбург [6, S. 5].

В период с 1522 по 1524 г.г. он пребывал у себя на родине в местечке Лангенарген, где посвящал свое время усердному изучению Священного писания, а также работ Лютера. Тем не менее в 1524 г. он смог вернуться опять в Аугсбург и получить [60] разрешение местного городского совета занять место проповедника. В том же году последовал окончательный разрыв с католической церковью — на Рождество 1524 г. Регий перешел в стан сторонников Люгерова учения, а в июне 1525 г. оформил брак с Анной Вайсбрукер, образованной женщиной, обладавшей хорошим знанием еврейского языка. От этого брака у Регия появилось тринадцать детей [7, S. 1877].

В дальнейшие годы Регий активно стремился способствовать реформированию церковной организации и переустройству духовной жизни в Аугсбурге, однако все это не нашло поддержки у городского совета, занимавшего в условиях круговорота религиозной борьбы, сопровождавшейся зачастую вооруженными столкновениями (мятеж Ульриха фон Зикингена, Крестьянская война), крайне умеренную и осторожную позицию. Позиция самого Регия также не отличилась какой бы то ни было бескомпромиссностью. По всей видимости, в этом отношении немаловажную роль сыграла его гуманистическая образованность. В годы Крестьянской войны в 1525 г. он издал труд «О крепостном труде, или рабстве», в котором звучали призывы к примирению враждующих сторон. В отношении спора о причастии Регий поддержал, хотя и не сразу и не без определенных колебаний, более умеренную позицию Лютера, отвергнув взгляды радикалов Цвингли, Эколампадия и Карлштадта [3, S. 376]. Активную деятельность Регий развил также в ходе борьбы против анабаптисткого движения, которое начинало приобретать популярность среди горожан Аугсбурга. Принимая участие в религиозных диспутах и конфликтах, лютеранский богослов также стремился способствовать примирению враждующих сторон.

Заседание Рейхстага в Аугсбурге в 1530 г. стало одновременно вершиной и концом карьеры Регия в этом имперском городе. Первоначально он принимал активное участие в обсуждениях лютеранскими теологами формулы вероисповедания, также проповедовал перед присутствующими евангелическими князьями. Однако 18 июня прибывший на рейхстаг император безапелляционно потребовал отставки и удаления из города всех евангелических проповедников, и городской совет без сопротивления привел в исполнение это постановление, одной из первых жертв которого стал богослов Регий [8, S. 127].

Тем не менее Регий недолго пребывал в бездействии, так как вскоре им было получено приглашение от герцога Брауншвейг-Люнебургского Эрнста I, впечатленного его проповедями на рейхстаге в Аугсбурге, и осенью 1530 г. он отправился в путь. В этом регионе, хотя и примкнувшем с 1527 г. к рядам сторонников Реформации, реализация реформационных мер и шагов находилась еще далеко от завершения. По своем приезде Регий сразу активно принялся за дело — находился в постоянных разъездах, диспутировал с видными представителями католицизма, реформировал церковные и школьные уложения, упорядочивал саму организацию церкви и школьного образования [5, S. 377]. Его активная, сподвижническая деятельность была отмечена герцогом, и в 1534 г. Регий получил назначение на должность суперинтенданта, продолжая неустанно заботиться об укреплении церковных структур, способствуя воспитанию нового поколения проповедников, занимаясь визитацией и реформированием монастырей.

Для его деятельности по-прежнему были характерены умеренность и сдержанность, несмотря на четкость ориентиров и последовательность в реализации задач. В этом отношении наиболее показательным является одна из лучших его работ, впервые опубликованная в 1535 г., а позже многократно переиздававшаяся — «Как должно [61] говорить предусмотрительно об исключительных положениях христианского учения». Также Регием были созданы два катехизиса — малый в 1535 г., и большой — в 1540 г. Оба предназначались для частного использования и не получили официального статуса [5, S. 377].

Регий также принимал активное участие в выработке общелютеранских догматов. Значительной была его роль в ходе переговоров между саксонскими богословами и верхненемецкими городами, а также при подписании в 1536 г. «Виттенбергского согласия». В процессе решения этих вопросов он неоднократно встречался с такими выдающимися реформационными деятелями, как Лютер, Меланхтон, Буцер. В 1537 г. Регий по поручению герцога Эрнста принял участие в переговорах в Шмалькальдене, а затем — в Хагенау, что стало, однако, последним его мероприятием, воплощенным в жизнь. Регулярно страдающий от болезней в результате своего переезда из теплых южных регионов в суровые условия севера, он так и не сумел акклиматизироваться и 23 мая 1541 г. умер [7, S. 1877].

Личность Урбана Регия представляет собой причудливый сплав христианской гуманистической учености с активным религиозным реформаторским сподвижничеством. Неоднократно демонстрируя себя как человека действия, в вопросах религии занимая последовательно твердую позицию, вместе с тем он готов был к контактам с инакомыслящей стороной, к обсуждению иной точки зрения. Его собственное мировоззрение оформилось далеко не сразу, а лишь после длительной рефлексии над богословскими трудами и под воздействием собственного опыта.

Относительно условий и времени создания «Книжицы христианского князя и господина», к сожалению, отсутствует какая-либо информация. Издана она была в 1544 г., т. е. уже после смерти автора. Посвящение, адресованное герцогу Браунш- вейг-Люнебургскому, позволяет утверждать, что данный труд был написан уже после изгнания из Аугсбурга в 1530 г. Сделать какие-либо более точные предположения на основании известных материалов невозможно.

Источник представляет собой не очень большое по объему сочинение, занимающее приблизительно семьдесят страниц, которые сам автор разбивает на две основные части. В первой из них Регий повествует о должности и обязанностях князя, а вторая, озаглавленная как «Утешение власти», посвящена тому, как, где и в чем в эти нелегкие времена князь должен искать утешение и поддержку.

В разделе, посвященном княжескому долгу и добродетели, на первое место выдвинуто служение Богу. Его описание доминирует в тексте источника над всеми прочими аспектами деятельности князя. Из 19 страниц, на которых Регий рассматривает княжескую службу, 12 посвящены именно тематике богобоязненности, в то время как раздел «О суде и справедливости» занимает в источнике лишь семь страниц. Иные обязанности княжеской власти (как, например, защита слабых, вдов и сирот, подбор достойных советников) упоминаются лишь вскользь и не удостаиваются подробного внимания со стороны автора «Книжицы». Подобный богословско-теологический акцент становится очевидным фактически с первых слов Регия: «Необходимое искусство христианского князя или власти заключено в том, чтобы он, во-первых, знал, что есть его должность, что Бог, как высший господин, требует от него <...> чтобы мог он Богу, властителю по праву, в своей должности с радостным сознанием и безотказно служить» [1, S.IIb]. Мотив служения Господу проходит красной нитью сквозь все сочинение Регия, фактически его можно назвать наиболее важной задачей, исполнение [62] которой входит в обязанности христианского князя. Только Бог способен направить деятельность князя в нужное русло, даровать ему мудрость и способность справедливо управлять: «Должно ему во всех своих поступках и побуждениях Бога бояться, должно ему мудрость и силу духа от Бога настоятельно желать; из этого он узнает, что ему в соответствии со своим положением должно делать и позволять...» [1, S. IIIa].

Автор использует целый ряд цитат из Священного писания с целью обоснования божественного авторитета, чтобы легитимизировать его статус в глазах князей и иных властителей. Особенно активно в этом отношении Регий ссылается на Псалтирь — в тексте он использует выдержки из псалмов 23, 25, 46, 96. Наиболее яркой иллюстрацией служит использованная богословом цитата из псалма 94: «…ибо Господь есть Бог великий, и Царь великий над всеми богами. В Его руке глубины земли, и вершины гор — Его же; Его — море, и Он создал его, и сушу образовали руки Его» [1, S. IIIb; 9, c. 574]. О том, что Бог — это главный властитель на земле, о его всемогуществе и о том, что все принадлежит и подчиняется ему, можно найти доказательства во многих других главах Священного писания — например, в главах 26, 35, 38 и 39 Книги Иова. Ко всем этим многочисленным ссылкам на содержание Ветхого Завета автор добавляет также новозаветное доказательство, являющееся классикой для всех апологетов светской власти, а именно цитату из главы 13 Послания святого апостола Павла к римлянам: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» [1, S.VIa; 9, с. 1240]. Однако использована она в данном контексте не с целью оправдания авторитета светской власти, а с тем, чтобы подчинить ее божественному началу.

В своих делах князь не должен ни в коем случае полагаться на свой собственный разум, на свои земли, богатства и войско. Так поступают лишь языческие властители, которые любые свои достижения приписывают собственным заслугам: «Языческие князья хотят сами иметь уважение за то, что они земли и людей своей собственной рукой добыли и подчинили...» [1, S. IVb]. Христианский князь должен за все свои дела и достижения восхвалять бога и следовать в своих поступках мудрости царя Соломона: «Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои. Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла...» [1, S. VIa; 9, с. 597]. Псалом 119 царя Давида также должен служить, по утверждению Регия, примером для христианского князя и доказывать, что, лишь следуя божественному слову, можно добиться истинной мудрости в управлении [1, S. VIb; 9, с.586]. В качестве доказательства значимости богобоязненности для достижения мудрого правления Регий приводит слова царя Иова: «…вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум» [1, S. VIIIb; 9, с. 526].

Помимо привлечения положительных примеров из Священного писания, которые должны служить для князя образцом для подражания, своего рода «пряником», Регий использует также и «кнут» — приводит в качестве дополнительной базы доказательств целый ряд противоположных ситуаций, когда безбожность и несправедливое правление были жестко наказаны Богом. Так произошло, например, с царем Саулом, который, забыв Слово Божье, стал править, исходя из собственного разума. За это его и наказал Самуил, объяснив это следующим образом: «Так как ты Слово Божье оставил, то также и Бог тебя оставил, теперь ты не должен быть царем…» [1, S.Xa]. Царь Давид также предостерегает от Божьего гнева: «Итак, вразумитесь, цари; научитесь, [63] судьи земли! Служите Господу со страхом и радуйтесь [пред ним] с трепетом. Почтите сына, чтобы Он не прогневался, и чтобы вам не погибнуть в пути вашем, ибо гнев Его возгорится вскоре» [1, S. Xb; 9, с. 536].

Отдельный раздел в «Книжице» посвящен обсуждению суда и справедливости. Суд, по утверждению Регия, — это «когда власть с необходимой строгостью все то осуждает, штрафует и упраздняет, что виновно и неправедно есть» [1, S. VIIa]. Справедливость власти заключена в защите всего того, что есть невиновно, праведно и справедливо. Однако при обсуждении этих проблем автор использует авторитет Священного писания с целью обоснования своих утверждений: «Во всех жилищах твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе, поставь судей и надзирателей по коленам твоим, чтобы они судили народ судом справедливым; не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых» [1, S. VIIb; 9, с. 186]. Христианского князя, который любит и уважает Слово Божье и регулярно его использует, бог не оставит в немилости и дарует ему мудрость, как то и произошло с царем Соломоном [1, S. VIIIa; 9, с. 320].

Христианский князь должен подбирать себе соответствующих советников, в равной мере отвечающих тем требованиям, которые предъявляются в «Книжице» к нему самому: «Здесь отметим мы, что княжеские советники должны быть люди набожные, богобоязненные...» [1, S. IXa]. Однако этим и ограничены все наставления Регия князю по поводу организации управления. Необходимо отметить, что данные замечания относятся исключительно к духовному и моральному облику власти, а вовсе не являются директивой или хотя бы рекомендацией реализации управления с практической стороны.

Безусловно, одной из функций власти является защита вдов и сирот, бедняков и слабых от притеснений [1, S. VIIa, Xb]. Подобные наставления упоминаются в тексте «Книжицы» лишь два раза, что, безусловно, позволяет сделать вывод о том, что автор придает данной добродетели значительно меньший вес, нежели необходимости быть богобоязненным. Более того, князю и другим представителям власти надлежит не только бояться Бога и соблюдать христианскую веру, но также, по мнению автора «Книжицы», они обязаны активно способствовать искоренению еретических движений. Регий считает вполне допустимым применение насилия в их отношении, в доказательство чему приводит ряд примеров ветхозаветных царей, действовавших подобным образом: царь Аса искоренил идолопоклонство среди евреев, а царь Ииуй перебил всех служителей культа Ваала [1, S. XXVb; 9, с. 337, 359].

Вторая часть «Книжицы», озаглавленная как «Утешение власти», посвящена тому, где и как искать князю опору и поддержку при исполнении своих нелегких обязанностей. Несомненно, Регий придает этому разделу огромное значение, о чем свидетельствует непосредственно сам его размер — из 71 страницы источника 42 посвящены именно тематике источников утешения княжеской власти. Более того, сам автор неоднократно подчеркивает, сколь тяжела княжеская служба в эти нелегкие времена. Так, например, во введении, где Регий поясняет, с какой целью им была написана «Книжица», можно встретить следующие слова: «Но княжья служба, которую поистине столь сложно нести в это опасное время, не позволяет вашей княжеской милости читать большие и скучные книги, но все же с сим коротким наставлением часто и с пользой без особого труда можно будет ознакомиться и обдумать» [1, S. IIa]. Аналогичным образом автор выражает свои мысли, приступая к изложению структуры тех источников, [64] откуда князь может черпать свое утешение: «Так как без сомнения, в первую очередь, в это время никто не обременен большими заботами и делами, никто не тревожим более тяжко со всех сторон, чем христианский властитель, то есть в том большая и крайняя необходимость, чтобы сердце князя было хорошо защищено щитом и броней Божьего Слова...» [1, S.XIb]. Акцент «Книжицы» на данной проблеме указывает на общую неуверенность автора в будущем в условиях становления и оформления лютеранской доктрины, на его стремление укрепить стойкость христианского князя в его делах.

Автор выделяет четыре источника, из которых князь должен черпать утешение: 1) от профессии; 2) от обещания божественной помощи; 3) от того уважения и той высокой оценки, которую Бог придает статусу власти; 4) от непосредственных примеров из Священного писания, демонстрирующих то, как Бог приходил на помощь представителям власти.

Под «утешением от профессии» Регий подразумевает сознание того, что представители власти получили свои полномочия не силой, но в соответствии с порядком от самого Бога. Автор утверждает следующее: «Светская сила или власть есть божественный порядок и служба в миру» [1, S.XIIb]. Регий доказывает свои утверждения, ссылаясь на целый ряд глав из Священного писания, как, например, на главу 13 Послания апостола Павла римлянам, а также главу 17 Евангелия от Матфея и главу 2 Евангелия от Луки [1, S.XIIIb]. Таким образом, князь не должен сомневаться в том, что его служебный долг поручен ему самим Богом, но ему также не стоит забывать, что он всего лишь инструмент в его руках: «Сердце царя в руке Господа, как поток вод; куда захочет, он направит его» [1, S. XVb; 9, с. 610].

В Священном писании, согласно Регию, есть немало свидетельств тому, что Бог не оставит князя в беде, что позволяет ему говорить о еще одном источнике «утешения» — «от обещания Божьей помощи». В качестве доказательной базы автор привлекает главу 23 Книги Исхода: «Если ты будешь слушать гласа Его и исполнять все, что скажу [тебе], то врагом буду врагов твоих и противником противников твоих» [1, S. XVIb; 9, с. 77]. Еще одной опорой снова служит Послание апостола Павла римлянам: «Посему противящийся власти противится Божьему установлению. А противящиеся навлекут на себя осуждение» [1, S.XVIa; 9, с. 1240]. Также свидетельства обещанной божественной помощи князь может найти, по утверждению Регия, в псалме 36 Давида, главах 10 и 12 Книги пророка Даниила.

Князь должен искать «утешение» также в том уважении, с которым бог повелел каждому относиться к власти. Особое значение, которое придает бог роли властителей, Регий доказывает, цитируя в очередной раз главу 13 Послания апостола Павла римлянам, где указано, что «начальник есть Божий слуга…» [1, S. XIXa; 9, с. 1240]. Другой пример, демонстрирующий важность, которую бог придает власти, можно найти в Книге пророка Исаии: «Когда Бог угрожает евреям, что хочет их уничтожить, говорит он, что отнимет у них их властителей» [1, S. XXa]. Таким образом, христианский князь ни в коем случае не должен сомневаться в важности той оценки, которую Бог придает его должности.

Последним источником «утешения» для князя в столь нелегкие времена при исполнении его сложных обязанностей должны стать примеры из Священного писания: «Тогда с помощью этих примеров увидит князь, что цари, князья и иные властители в народе Израилевом с Богом и чистой совестью носили меч и справедливо его использовали...» [1, S.XXVIIb]. В качестве примеров таких властителей, которые, являясь [65] праведными христианами, находились под покровительством Бога, Регий упоминает Иосифа, освобожденного из египетского рабства и ставшего позже царем Египта, Моисея, ускользнувшего, благодаря Божьей помощи, от войск фараона, а также Даниила, брошенного в яму со львами, но не тронутого ими [1, S. XXVIIIb-XXIXb; 9, с. 43, 67, 853]. В своем труде Регий указывает на ряд примеров, когда Бог помогал царям, князьям и другим представителям власти в борьбе с их врагами и мятежниками. Именно благодаря его содействию восставшие против царя Иосафата племена моабитов и аммонитов перебили друг друга, а Савей, сын Бихри, поднявший мятеж против Давида, лишился головы [1, S.XXXIIb, XXXIVb; 9, с. 421, 310]. Таким же назидательным примером, демонстрирующим поддержку со стороны Бога в отношении светской власти, служит неудачный мятеж крестьян в ходе Крестьянской войны 1524-1525 гг. [1, S. XXXIVb].

Необходимо подчеркнуть исключительный библицизм авторского мировоззрения, ярко проявившейся в данном источнике. Несмотря на увлеченность Регия гуманистическими дисциплинами в ходе обучения в университете, это не оказало никакого влияния на характер «Книжицы». В источнике нет ни одной ссылки или аллегории, которая была бы каким-либо образом связана с гуманистическими авторами и их произведениями. Сам источник носит христианский и дидактический характер, при этом акцент цитирования смещен в пользу Ветхого Завета, тревожность и жестокость сюжетов которого в значительной мере отличается от того человеколюбия, которое проповедует Новый Завет. Из 83 ссылок на Библию лишь 11 адресуют читателя к Новому Завету. Среди оставшихся 72 преобладает цитирование из Псалтири — псалмов царя Давида, основной тематикой которых является восхваление Господа, упование на его помощь и защиту, а также демонстрирование богобоязненности. В «Книжице» автор 26 раз отсылает к примерам из псалмов Давида. Эта статистика еще раз подчеркивает, что поведение именно такого рода и является главным элементом княжеской добродетели в глазах Регия.

Подводя итоги анализу текста источника, следует сделать вывод о том, что в его содержании, несомненно, отразились черты эпохи, в которую он был создан. Религиозные смуты и общая неустроенность ставили под сомнение будущее евангелической веры, заставляли возлагать в этом отношении особые надежды на защиту со стороны светской власти. Именно этой цели в своей «Книжице» и стремится достичь Регий, утверждая необходимость для княжеской власти руководствоваться божественным авторитетом в своих делах и искать утешение, источники которого также имеют исключительно божественный характер происхождения.

Несмотря на формальное тематическое деление источника на несколько разделов, характер их содержания различается не столь сильно. На всем протяжении своего повествования автор стремится доказать, что наиболее важны для христианского князя богобоязненность, осуществление своей деятельности сообразно божественному слову, сподвижничество в деле борьбы за чистоту веры. На фоне особого внимания, уделяемого духовному облику князя, его религиозной составляющей, наставления в отношении иных аспектов образа государя, а также организации управления, если и находят свое место в «Книжице», то оказываются затушеваны и отодвинуты на второй план.

Источники и литература

1. Rhegius U. Christlicher Fuersten und Herrn Handbuechlin. Frankfurt a.M.: bei Chr. Egenolf, 1544. 69 S.

2. Furstenspiegel der Fruehen Neuzeit. Frankfurt a. M.; Leipzig: Insel Verlag, 1997. 764 S.

3. Singer Br. Furstenspiegel // Theologische Realenzyklopaedie. Bd 11. Berlin: Verlag Walter der Gruyter, 1983. S. 707-711.

4. Anton H.H. Furstenspiegel // Lexicon des Mittelalters. Bd 4. Muenchen und Zurich: Artemis-Verlag, 1989. S. 1040-1058.

5. Wagenmann J. A. Rhegius // Allgemeine Deutsche Biographie. Bd 28. Leipzig: Duncker&Humblot, 1889. S. 374-378.

6. Klippel G. H. Rhegius, Urbanus // Real-Encyklopaedie fur protestantische Theologie und Kirche. Bd 13. Gotha: Verlag von Rudolf Besser, 1860. S. 1-9.

7. Zedler J.H. Grosses Vollstaendiges Universallexicon aller Wissenschaften und Kunsten. Bd 30. Leipzig und Halle: Verlag von Johan Heinrich Zedler, 1741. 1924 S.

8. Zschoch H. Rhegius Urbanus // Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexicon. Bd VIII. Herzberg: Verlag Traugott Bautz, 1994. S. 122 — 134 (см. URL: http://www.bbkl.de/r/rieger_u.shtml (дата обращения: 18.11.2009)).

9. Библия. М.: Российское Библейское общество, 2005. 1346 c.