СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

СИГИЗМУНД ЛЮКСЕМБУРГ: ГЕРМАНСКИЙ ИМПЕРАТОР В ВИЗАНТИЙСКОМ ПАНЕГИРИКЕ

На фоне интенсивных взаимоотношений Византии с государствами латинского Запада в первой половине XV в. особое место занимала фигура венгерского короля (с 1387 г.) и императора Священной Римской империи (1410-1437) Сигизмунда Люксембурга ¹. Из европейских государственных деятелей того времени больше никто, пожалуй, не вызывал такого повышенного интереса со стороны дипломатов и поздневизантийских авторов. Их внимание к личности этого правителя было обусловлено его значением в качестве важнейшего союзника Византии, изнывающей под натиском османов. Непосредственные контакты с ним возникли у империи еще в 1396 г. в связи с битвой под Никополем. Венгерский король, являвшийся одним из предводителей похода, после разгрома крестоносцев турками нашел спасение в Константинополе. После того как в 1410 г. он стал германским императором, роль его в европейской политике значительно возросла. Деятельность монарха увенчалась созывом собора в Констанце (1414-1418), на котором был преодолен, раскол западной церкви, переживаемый ею с 1378 г.

На волне этих событии начали развиваться и регулярные контакты Сигизмунда с византийским двором. В их центре оказались вопросы о перспективах церковной унии между Византией и Римом, которая [384] рассматривалась как условие оказания помощи восточным христианам в борьбе с турками. По приглашению Сигизмунда византийская делегация присутствовала на Констанцском соборе. Переговоры, начатые здесь, впоследствии продолжались с перерывами на протяжении двадцати лет. В 1424 г. будущий византийский император Иоанн VIII Палеолог посетил Сигизмунда в его венгерской столице, где обсуждал с ним возможность создания антитурецкой коалиции с участием Венеции. Военный конфликт Венгрии с итальянской республикой сорвал эти планы. Однако в 30-е гг. XV в. Сигизмунд стал для Византии главным посредником на переговорах между папой и церковным собором в Базеле по поводу унии церквей ². Он скончался за несколько месяцев до их завершения, успев своим личным авторитетом оказать византийцам немалое содействие.

Отражением того влияния, которым в их глазах обладал германский император, и выражением тех надежд, которые они на него возлагали, очевидно, и стал посвященный ему панегирик византийского автора. Авторство данного текста приписывается византийскому игумену и дипломату Исидору, ставшему после Ферраро-Флорентийского собора, участником которого он являлся, митрополитом Киевским, а впоследствии — кардиналом ³.

В 1433 г. Исидор был включен в состав дипломатической миссии, направленной на Базельский собор для переговоров о воссоединении церквей ⁴. Во время посещения Ульма состоялась их встреча с Сигизмундом Люксембургом. По всей видимости, она как раз и послужила поводом для создания посвященного императору сочинения Исидора [385] на греческом языке ⁵. Написанный им панегирик позволяет глубже понять характер восприятия германского императора византийскими авторами, среди которых Исидор, по-видимому, не был исключением.

Характеристика Сигизмунда начинается с выделения тех качеств, которые способствовали обретению им императорского достоинства ⁶. Упомянув о великих предках Люксембурга, Исидор, тем не менее, на первое место поставил личные качества и добродетели (αρετή), предопределившие его избрание курфюрстами в 1410 г. Тот факт, что Сигизмунд не был императором лишь по праву рождения, является для автора, весьма осведомленного в истории, предметом особого внимания. В этом, впрочем, можно усмотреть и скрытый намек на аналогию с византийской традицией, по которой императорская власть тоже не считалась наследственной. Исидор к тому же применяет в отношении Сигизмунда византийские титулы василевс (βασιλεύς) и автократор (αὐτοκράτορ), уже не обращая внимания на традицию, по которой императорское достоинство признавалось исключительно за византийскими правителями. Нельзя, правда, сказать, что панегирик выделяется этим на фоне произведений других греческих авторов, писавших о Сигизмунде, среди которых — Сфрандзи, Сиропул и Халкокондил ⁷. Заслуживает внимания и еще одна деталь. Исидор не мог не знать, что формальное приобретение Люксембургом императорской короны состоялось лишь после акта коронации его папой в 1433 г. ⁸, но, очевидно, не придавал этой процедуре никакого реального значения и не посчитал нужным даже упомянуть о ней.

Панегирик подразделен на несколько частей, каждая из которых посвящена восхвалению наиболее значительных, с точки зрения автора, заслуг Сигизмунда. На первом месте среди них стоит ликвидация церковной схизмы на Западе ⁹. В восстановлении единства католической церкви Исидор находит огромное благо и исключительную заслугу германского императора, сумевшего созвать собор в Констанце. Чувства [386] византийского духовного лица понять несложно. Именно преодоление кризиса открыло грекам дорогу к переговорам с латинянами. Однако красной нитью в данном сюжете проходит другой мотив. Смысл его в том, чтобы подчеркнуть в Сигизмунде черты правителя, не ограниченного национальными рамками, и потому стоящего выше всех остальных европейских государей. Тогда как последние, по мнению автора, делили Европу на церковные провинции, император призывал всех к единству. «Когда все короли отвернулись от папы, то лишь ты, как довелось нам узнать, через послов говорил с правителями Франции, Ирландии, Англии, Испании, как и всеми остальными, подвигнув их к единству святой церкви и к согласию» ¹⁰. В такой трактовке Сигизмунд предстает в качестве силы, усмиряющей противоречия между европейскими монархами и устанавливающей через единство церкви политическое единство Запада.

Порядок в римской церкви, восстановленный Сигизмундом, вскоре оказался под угрозой вследствие ереси гуситов. В борьбе с нею Исидор видит еще одно предназначение Люксембурга. Из уст автора раздается похвала политической мудрости и военной доблести Сигизмунда, возвращающего Богу отпавший от него народ Богемии ¹¹. Однако эта проблема меркнет на фоне борьбы с нашествием турок. Характерно, что напрямую они нигде не упомянуты, фигурируя лишь под названием «неверные» и «варвары». Германский император выступает здесь как посланный богом защитник всей христианской ойкумены, которому нет равных. «Среди всех христианских князей и королей нет никого, достойного так же как и ты, император, сразиться с неверными и, с Божьей помощью, сокрушить их... Зачем же еще даны тебе пурпур и диадема? Кто же еще обладает такой властью, кто еще повелевает столь многочисленными народами, располагает внушительным и сильным войском, если не ты? Я верю, ничем другим не преисполнена твоя божественная душа, кроме мысли о том, как уничтожить варваров и злейших врагов христиан во всем мире. Если Господь даст тебе силу совершить это, то сделает из тебя — который и сегодня величественнее всех — самым великим, и ты пожнешь славу, какой не знал никто со времен Гомера» ¹².

Панегерик завершается обращением к проблеме, ради решения которой он, очевидно, и создавался. Речь заходит о церковной унии греков и латинян. Исидор, конечно же, и здесь выражает надежду, что именно [387] воля германского императора доведет до успешного конца уже начатые переговоры о воссоединении церквей: «Сильнее, чем кто-либо другой, стараешься ты, император, ради того, чтобы великие церкви, обнимающие ойкумену, соединились вновь. Если ты до конца доведешь это богоугодное дело, то слава твоя будет вечной ¹³».

Панегирик Исидора в чем-то можно считать уникальным. Среди правителей латинского Запада едва ли кто-то удостаивался столь восторженных отзывов, звучавших из уст византийских авторов. Германский император без преувеличения выступает в нем в образе покровителя и защитника всего христианского мира. Подобное слишком явно противоречило византийской церковно-политической доктрине, которая признавала эту роль только за своим императором. Создается впечатление, что в момент, когда Византия доживала свои последние годы, вновь актуализировалась древняя идея «translation imperii». Но проявила себя она по-разному.

Туркофилы, особенно после падения Константинополя, видели ее продолжателя в фигуре султана Мехмеда II (1451-1481). Ориентированная на Запад латинофильская интеллигенция имела основания перенести атрибуты универсализма на императора Священной Римской империи. Ведь нечто подобное было не чуждо и тем грекам, которые придерживались антилатинских убеждений. Об этом может свидетельствовать эпизод, который передает Сиропул, автор истории Флорентийского собора. По его словам, Сигизмунд в 1423 г. во время личной встречи с византийским императором Иоанном VIII Палеологом (1425-1448) обещал завещать ему корону западной империи в случае воссоединения церквей ¹⁴. Данный сюжет может являться вымыслом. Но другой факт, переданный Сиропулом, скорее всего, отражает реальность. Император Иоанн VIII, когда византийцы уже следовали на Флорентийский собор, едва не отказался от продолжения пути, получив известие о смерти Сигизмунда Люксембурга ¹⁵. В тот ответственный момент в его лице Византия потеряла едва ли не самого ценного политического союзника на Западе.

Комментарии

1. Сигизмунду Люксембургу посвящена обширная литература. Среди новейших исследований см.: Baum W. Kaiser Sigismund. Hus, Konstanz und Türkenkriege. Graz, 1993; Hoensch J. Kaiser Sigismund. Herrscher an der Schwelle zur Neuzeit, 1368-1437. München, 1996. О восточном направлении внешней политики германского императора см.: Baum W. Europapolitik im Vorfeld der frühen Neuzeit: König und Kaiser Sigismund vom Hause Luxemburg, Ungarn, Byzanz und Orient // Europa in der frühen Neuzeit / Hrsg. von E. Donnert. Weimar, 1997. Bd. 1. S. 13-43.

2. См.: Пашкин Н. Г. Византия в европейской политике первой половины XV в. (1402-1438). Екатеринбург, 2007. С. 46-164.

3. Впервые панегирик Сигизмунду был опубликован как анонимный текст С. Ламбросом (Lampros Sp. Anekdotos panegyrikos tou autokratos tes Germanias Sigismoundou // Neos Hellenomnemon. 1921. T. 15. P. 113-126). Однако в 1926 г. Дж. Меркати привел аргументы, свидетельствующие об авторстве Исидора Киевского (Mercati G. Scritti d’Isidoro il cardinale Ruteno e codici a lui appartenuti ehe si conservano nella Biblioteca Vaticana. Roma, 1926). Спустя семьдесят лет текст был переиздан и снабжен немецким переводом — см.: Hunger Н., Wurm Н. Isidoros von Kiev. Begrüßungsansprache an Kaiser Sigismund (Ulm, 24 Juni 1434) // Römische Historische Mitteilungen. 1996. Bd. 38. S. 143-180 (далее — Isidoros).

4. См. грамоту императора Иоанна VIII Палеолога о назначении и задачах посольства: Orientalium Documenta minora / Ed. G. Hofmann. Roma, 1953. P. 8-9.

5. Об этой встрече с византийским посольством Сигизмунд с благодарностью отзывался в ответном послании императору Иоанну VIII от 1 октября 1434 г. См.: Deutsche Reichstagsakten / Hrsg. von G. Beckmann. Bd. 11. S. 478-479. Незадолго до этого Исидор от лица византийской делегации выступал с приветственной речью на Базельском соборе. См.: Cecconi Е. Studi Storici sul concilio di Firence. Firence, 1869. Vol. 1. P. LXXX-LXXXVII.

6. Isidoros. II, 45-86.

7. См.: Baum W. Europapolitik im Vorfeld der frühen Neuzeit... S. 20-21.

8. Ibid. S. 39.

9. Isidoros. IV, 112-116.

10. Isidoros. IV, 140-145.

11. Ibid. VII, 163-186.

12. Ibid. VII, 250-271.

13. Isidoros. VIII, 307-311.

14. См.: Les «Mémoires» du Grand Ecclésiarque de l’Eglise de Constantinople, Sylvestre Syropoulos, sur le concile de Florence / Ed. V. Laurent. // Concilium Florentinum. Documenta et Scriptores. Vol. IX. Rome, 1971. II, 44.

15. Ibid. IV, 15.