СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ВИНО, НОВОСТИ И СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ: ИЗ ИСТОРИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РУСИ И ГЕРМАНИИ В XV ВЕКЕ

Представленная статья подготовлена в жанре микроистории и рассматривает три сюжета, изучение которых привело автора данных строк к выявлению их связи между собой.

Застолье в Гёрлице 12 августа 1413 года. Под этой датой в книге расходов магистрата города Гёрлиц в области Верхняя Лужица содержится запись следующего содержания:

«Свояк герцога Витовта из Руси со своими [людьми] был почтен вином и пивом на 18 грошей» (Herczoge Wytoldes swoger von Russin mit den synen wart geert mit wyne unde bire 18 gr.) [5, S. 650].

Застолье в Гёрлице является эпизодом из биографии князя Федора Юрьевича, представителя династии смоленских князей. В настоящее время нами готовиться монография, посвященная этому князю, поэтому мы ограничимся здесь только общими сведениями о нем, важными для целей настоящей статьи. Князь Федор был сыном Юрия Святославича, последнего правителя независимого Смоленского княжества. В 1404 г. Смоленск перешел под власть великого князя литовского Витовта, Юрий и его сын покинули город и отправились в изгнание. В 1412 г. Федор Юрьевич появляется в качестве служилого князя в Новгороде. Это вызвало дипломатическую интервенцию Витовта, в результате которой в начале 1413 г. князь Федор был вынужден покинуть Новгород и, по свидетельству новгородского летописца, «выехал в Немцы» [3, с. 403-404]. Дальнейшая судьба Федора оказалась связана с Германией. 23 июля 1413 г. в замке под Торунем великий магистр Тевтонского ордена Генрих фон Плауэн написал письмо чешскому королю Вацлаву IV, в котором просил того принять на службу «герцога из Руси»; этим же днем датирована и сопроводительная грамота, выданная самому «герцогу» для проезда через маркграфство Бранденбург в Чехию [7, S. 314-315].

Как показывает процитированная выше запись, князь Федор действительно направился в Чехию. В начале XV века город Гёрлиц находился под властью богемских Люксембургов; ныне это самый восточный [47] город Германии. Князь двигался довольно быстро – расстояние от Торуня до Гёрлица (напрямую около 360 километров, несколько больше, если учитывать крюк по землям Бранденбурга), он преодолел примерно за двадцать дней (получил верительные грамоты 23 июля, прибыл в Гёрлиц до 12 августа – ратманы подводили баланс расходов в конце недели по субботам, поэтому чествование почетного гостя из русских земель могло состояться за несколько дней до этой даты).

Интересно отметить, что при самопрезентации князь Федор Юрьевич подчеркнул свои родственные связи с Витовтом – реальные ли мнимые. Многозначное слово «свояк» (swoger) может передавать разные степени родства. Данная проблематика будет рассмотрена нами в указанной выше монографии, здесь же отметим, что запись в книге гёрлицкого магистрата ценна как прямое свидетельство, исходящее от самого князя Федора Юрьевича. Великий князь Витовт был наследственным врагом смоленского князя, однако он был одним из самых могущественных правителей в Восточной Европе, его имя было хорошо известно и за пределами Великого княжества Литовского. Нет сомнения, что именно родство с Витовтом заставило ратманов Гёрлица выделить деньги на чествование Федора и его свиты.

Обратим внимание, что князя сопровождала какая-то группа попутчиков: «со своими [людьми]» (mit den synen). Вероятно, что среди них были как немцы, так и выходцы из русских земель, из Смоленска и Новгорода. Приведенная в книге гёрлицкого магистрата сумма расходов на чествование князя и его спутников вином и пивом подталкивает к соблазну произвести расчет численности этой группы исходя из количества выпитого. Попробуем ответить на вопрос, сколько людей можно было достойно угостить на 18 грошей.

При обращении к расходным книгам гёрлицкого магистрата заметна некоторая система. Простой гонец (bote) обычно получал за свою работу вознаграждение в пару грошей [см.: 5, S. 639, 640, 643, 644, 645, 653]. Путешествующий в одиночку аристократ получал «вина и пива» на сумму около 10 грошей. «В одиночку» значит здесь, что он не имел равных по рангу попутчиков, знатного путника в любом случае сопровождали слуги. Приведем некоторые примеры: «бургомистр Франкфурта» – 10 грошей [5, S. 640]; «Гоч Шоф из Грайфенштейна» – 9 грошей [5, S. 644]; «герольд герцога Брабанта» (Антон, сын герцога Филиппа Бургундского) – 8 грошей [5, S. 645]; «бургомистр Бунцлау со своими [людьми]» – 9 грошей [5, S. 649]; «господин Мартин Ринлен» – 9 грошей [5, S. 649]; «Дайнхард фон Паннвитц вместе со слугой герцога [48] Румпольта» – 11 грошей [5, S. 649–650]; «господин Ганс фон Биберштейн» – 10 грошей [5, S. 650]; «Никлас фон Коттвитц со своими [людьми]» – 9 грошей [5, S. 650], «господин Бернхард фон Дона» – 8 грошей [5, S. 653]. Небольшая группа аристократов часто получала угощение как раз на сумму около 20 грошей, как и князь Федор. Приведем примеры: «епископ Лебуса и бургомистр Франкфурта со своими [людьми]» – 15 грошей [5, S. 642]; «господин Венц фон Дона со своими братьями и кузенами и другими друзьями» – 25 грошей [5, S. 644]; «Генрих фон Кайя со своими друзьями» – 15 грошей [5, S. 644]; «господин Ганс фон Биберштейн и господин Ульрих его брат» – 22 гроша [5, S. 649]; «сын господина Геннига фон Кителитца, гофрихтер из Бунцлау и другие» – 19 грошей [5, S. 649]; «господин Кристоф Рекс со своими слугами и друзьями» – 14 грошей [5, S. 652]; «господин Ольбрехт фон дер Дубе со своими друзьями и слугами» – 22 гроша [5, S. 652]; «господин Венцлав фон Дона со своими друзьями и слугами» – 19 грошей [5, S. 652]; «господин фон Шонебург со своими слугами и друзьями» – 18 грошей [5, S. 652]. Конечно, суммы варьировались, отдельные персоны, которым городские власти хотели угодить, могли получать и больше: «епископ Лебуса» – 15 грошей [5, S. 641]; «Михель, старый маршалк, [который ехал] с двумя кречетами в Прагу к нашему господину королю» – 18 грошей [5, S. 649]. Тем не менее, система видна, и она дает основания для вывода, что Федор получил угощение по действующей в Гёрлице ставке «знатный господин в сопровождении иных господ и со слугами».

Какова была численность свиты князя Федора? Рассмотрим те случаи, когда расходные книги дают возможность оценить размеры выпитого на конкретных «вечеринках». Так, в 1410 г. в день Пресвятой Богородицы весь городской совет Гёрлица был «почтен вином» (gerit mit wyn) на сумму в 52 гроша [5, S. 640]. В том же году бургомистр вместе с шеффенами нанес визит епископу: «там было много выпито» (da wart vortrunken), это стоило городской казне 22 гроша [5, S. 644]. Как правило, самоуправление средневекового немецкого города состояло из бургомистра, 12 членов совета (в больших городах их количество кратно увеличивалось) и нескольких шеффенов (судебных чиновников); таким был и городской совет Гёрлица в начале XV века [8, S. 112]. Не будем усложнять вопрос и предположим, что примерно такое количество городских чиновников было в Гёрлице в 1410 г. Итак, в первом случае потребовалось 52 гроша, чтобы достойно «почтить» группу примерно в 15 человек, а во втором случае – 22 гроша, чтобы «вдоволь напоить» 5 или 6 человек. Таким образом, стоимость хорошего угощения [49] (как это подчеркивает наш источник) можно оценить примерно в размере 3-4 гроша на голову, для обычного угощения должно было хватить и двух грошей. Исходя из этого, количество участников застолья 12 августа 1413 г. можно оценить от полудюжины до дюжины человек. Ниже мы попробуем назвать имя одного из попутчиков князя Федора Юрьевича.

Коронация в Ахене 8 ноября 1414 года. 8 ноября 1414 г. в Ахене был коронован в качестве германского короля Сигизмунд Люксембургский, позднее император, правление которого стало эпохой в истории Священной Римской империи и Латинского мира в целом. На коронации присутствовал весь цвет имперской знати – духовные и светские князья, делегации городов, иностранные гости [публикацию источников см.: 6, S. 235-254]. Среди участников коронационных торжеств упомянут «Теде, герцог Руси» (Téde duc de Roussie) [6, S. 248], в котором легко узнается князь Федор Юрьевич. Князь появился в свите Сигизмунда уже в августе 1414 г. в Кобленце [6, S. 200] и оставался на службе короля вплоть до своей смерти в 1420 г.

Отметим то почетное место, которое было отведено «герцогу Руси» во время коронации. Его имя идет седьмым – сразу после трех светских курфюрстов (пфальцграфа Рейнского, герцога Саксонии и имперского капитана Бранденбурга) и трех герцогов (Лотарингии, Гельдерна-Юлиха и Вольгаста). Непосредственно за Федором следуют два духовных курфюрста – архиепископы Кёльна и Трира, за ними много других влиятельных князей – герцог Баварии, маркграф Монферратский, граф Нассау, епископы Вюрцбурга и Пассау, глава отделения Тевтонского ордена в немецких землях и другие. Таким образом, имя князя Федора отнесено в этом списке к первому разряду имперских князей, более того – замыкает в нем группу наиболее приближенных к Сигизмунду светских правителей.

Чем объяснить такое высокое положение «русского герцога» в официальном «протоколе» имперских мероприятий в Кобленце и Ахене, иными словами – какова была роль Федора Юрьевича при дворе короля Сигизмунда? При имперском дворе и в Латинском мире в целом слышали о Руси, но, конечно, не были знакомы с политическими реалиями русских земель. В титуле Федора, с которым он встречается на коронации в Ахене, можно по-разному расставить смысловые акценты: «русский герцог» и/или «герцог Руси». Второй из вариантов, «герцог Руси», мог восприниматься не как один из множества герцогов/князей на русских землях (что соответствовало историческим реалиям), а как [50] представитель или даже правитель большого «Русского герцогства», лежащего на границе и за границей Латинского мира. В таком случае статус «герцога Руси» соответствовал бы статусу таких знатных и могущественных правителей как герцог Лотарингии, Баварии или иного крупного имперского княжества. Очевидно, что именно в титуле Федора Юрьевича лежал тот «символический капитал», который был интересен королю Сигизмунду. Наличие в его свите «герцога Руси» подчеркивало могущество и статус правителя Священной Римской империи – политического главы всего Латинского мира. Появление «герцога Руси» не могло остаться незамеченным и должно было вызвать резонанс среди имперской знати.

Собравшиеся в Ахене имперские князья активно обсуждали актуальные политические новости. Свидетельством этого являются несколько писем из архивного наследия Тевтонского ордена, которые сохраняются сегодня в Тайном государственном архиве Прусского культурного наследия в Берлине (Geheimes Staatsarchiv Preußischer Kulturbesitz). Письма адресованы великому магистру Ордена, их отправители – имперские князья – выражают свою поддержку Ордену в его противостоянии с королем Польши и великим князем Литвы. Отметим два из них: письмо Адольфа, графа Клеве и Марка, от 9 ноября 1414 г. [7, OBA 2153] и письмо графа Фридриха фон Мёрс от 10 ноября 1414 г. [7, OBA 2154].

Граф Адольф был представителем влиятельной династии графов Марка, которая с 1368 г. владела и графством Клеве. Объединение графств Клеве и Марк в руках одной династии открывало перспективу формирования нового сильного имперского княжества на Нижнем Рейне, которое с 1417 г. получило статус герцогства. Свое письмо граф Адольф написал на следующий день после коронации, на которой присутствовал «русский герцог». Днем позже написал свое письмо граф Фридрих фон Мёрс, также влиятельный аристократ с Нижнего Рейна. Его сын Дитрих только что стал архиепископом Кёльна и возложил корону на голову Сигизмунда Люксембургского. Присутствие Адольфа фон Клеве и Фридриха фон Мёрс на коронации в Ахене документально засвидетельствовано источниками [6, S. 248, 249]. Кроме того, Фридрих фон Мёрс был и в Кобленце в августе этого же года, его имя стоит на 25‑й позиции в списке участников съезда имперских князей (в свою очередь имя «русского герцога» стоит на 17‑й позиции) [6, S. 200] Таким образом, оба графа имели возможность видеть князя Федора Юрьевича в Ахене, а Фридрих фон Мёрс – еще и в Кобленце. К сожалению, в их письмах нет упоминания о «русском герцоге», однако они не совсем бесполезны для целей нашего исследования. Оба отправителя [51] упомянули имя человека, который рассказал им о тяжелом положении Тевтонского ордена и передал послания великого магистра. Им оказался Вильгельм из Кеменаде (Wilhelm von der Kemenade), дипломатический агент на службе Ордена. В архиве Ордена сохранился целый комплекс документов, отражающих подготовку дипломатической миссии Вильгельма из Кеменаде и его коллеги Виттиха из Пфорте и датированных периодом 3-10 июля 1413 г. [7, OBA 1968; OF 6, S. 283-284, 292-295, 295-297, 303-307, 320-322]. Великий магистр Генрих фон Плауэн обращался с открытым письмом (offen briff) к правителям Латинского мира и просил их помощи против своих противников – короля Польши и великого князя Литвы, – которые в своей вражде с Орденом не гнушались прибегать к помощи «язычников». Особое внимание при подготовке миссии было уделено необходимости донести послание магистра до имперских князей Рейнского региона, многие из которых были названы поименно (архиепископы Майнца, Кёльна и Трира, епископы Льежа и Мюнстера, герцоги Гельдерна и Берга, графы Голландии, Клеве, Мёрса, Зайна, Намюра и др. [7, OF 6, S. 295–297]). Коронационные торжества в Ахене, собравшие многих имперских князей, были удобным местом для выполнения такой миссии. Сохранившиеся письма двух графов с Нижнего Рейна показывают, что посланники Ордена выполнили возложенную на них миссию.

Обратим внимание на даты. Инструкция и письма, выданные Вильгельму из Кеменаде, датированы 3-10 июля 1413 г. 23 июля получил свои документы Федор Юрьевич. Итак, в июле 1413 г. князь Федор и посланник Вильгельм вместе находились в окружении великого магистра Тевтонского ордена, а в ноябре 1414 г. вместе оказались в Ахене на коронации короля Сигизмунда. С высокой степенью вероятности можно говорить, что поездки князя Федора и посланника Вильгельма были связаны между собой, и по крайней мере часть пути они проделали вместе. В Вильгельме из Кеменаде, таким образом, можно видеть одного из участников застолья в Гёрлице 12 августа 1413 г. Он не был настолько значимой фигурой, чтобы удостоится отдельного чествования от магистрата, но не был и простым гонцом; его статус соответствовал статусу «иных господ» при знатном путешественнике, в данном случае – при русском князе, «свояке Витовта».

Посольство 1413 г. было первой дипломатической миссией Вильгельма из Кеменаде на службе Ордена, на которой он оставался на протяжении последующих нескольких десятилетий. Деятельность его была связана в основном с Рейнским регионом (Кёльн, Бонн, [52] Кобленц, Майнц). Имя Вильгельма из Кеменаде упоминается более чем в 40 документах, относящихся как к входящей корреспонденции Ордена (Ordensbriefarchiv, OBA), так и к копиям отправленных посланий (Ordensfolianten, OF). Сохранились собственные письма Вильгельма, адресованные великим магистрам Ордена [7, OBA 5321, 7439, 7443, 7445, 7449, 7516, 7517, 7711, 7719, 7865/66, 7897, 8698, 8702], а также, помимо инструкций к дипломатическим миссиям, и личные послания великого магистра к Вильгельму (например, черновик письма от 16 марта 1440 г., в котором магистр Пауль фон Русдорф доверительно сообщает о «плохих новостях» из Пруссии [7, OBA 7678]), что отражает довольно высокий статус последнего. В письмах Вильгельма речь идет о политических новостях и выполнении хозяйственных поручений орденских властей, среди которых особое место занимала отправка в Пруссию рейнского вина [см., например: 7, OBA 7439, 7711, 7719, 7865/66, 8698, 8702]. Все это позволяет охарактеризовать Вильгельма из Кеменаде как политического и торгового агента Ордена в немецких землях. Последний документ, упоминающий его имя, датирован 4 апреля 1445 г. [7, OBA 8735]. Таким образом, Вильгельм из Кеменаде более трех десятилетий находился на службе Ордена. Фигурирующий в нескольких документах 1446 г. бургомистр Мариенбурга Вильгельм из Кемената (Kemnat, Kemnath, Cemmenath, Kemenaet) [7, OBA 9068, 9116, 9117, 9203] является, по нашему мнению, другим лицом; соответствующее место в указателях к регестам Тевтонского ордена, объединяющее этих двух Вильгельмов [9, S. 168], нуждается, таким образом, в корректировке.

Внимательный читатель данной статьи уже, несомненно, отметил, что в тексте получили раскрытие две заявленные в заголовке темы: «вино» и «новости». Но что же с «социальными сетями» Средневековья? Систематизация сведений о Вильгельме из Кеменаде привела автора данных строк к неожиданному наблюдению.

Письмо, написанное в Бонне 5 июня 1438 года. В июне 1438 г. Вильгельм из Кеменаде находился во владениях кёльнского архиепископа. 1 июня он направил великому магистру письмо из Кёльна [7, OBA 7443], а 4 июня писал ему же из Бонна [7, OBA 7445]. 5 июня 1438 г. из своего имения Поппельсдорф (ныне в городской черте Бонна) письмо великому магистру направляет архиепископ Кёльна Дитрих фон Мёрс, в этом письме он упоминает Вильгельма из Кеменаде, «вашего и нашего слугу, который верно хлопочет о ваших делах» [OBA 7446]. Архиепископ Дитрих уже упоминался в данной статье: именно он возложил корону на [53] голову Сигизмунда в Ахене 8 ноября 1414 г., а его отец Фридрих ответил 10 ноября на послание великого магистра, переданное ему Вильгельмом из Кеменаде. Таким образом, «верный слуга» Вильгельм был знаком с семьей графов Мёрс добрых четверть века. Но значительно интереснее другое обстоятельство: архиепископ завершает свое письмо упоминанием рыцаря Энгельберта фон Орсбаха (Engelbrecht von Orsbecke), который направлялся в Пруссию: «и об этом мы вам написали с Энгельбертом из Орсбаха».

Энгельберт фон Орсбах принадлежал к знатному роду, представители которого находились на службе архиепископов Кёльна и некоторых других соседних правителей. Сам Энгельберт был наместником герцога Гельдерна в городке Штрэлен, который в настоящее время находится на самой границе Германии и Голландии. Энгельберт фон Орсбах был заметной фигурой политической жизни региона и имел возможность вести самостоятельную корреспонденцию на международном уровне. Сохранилось его письмо (без даты), адресованное великому магистру Ордена, в котором он извиняется за то, что из-за распрей в Гельдерне еще не посетил великого магистра со своими сыновьями и друзьями, как планировал это сделать [7, OBA 7889]. Отметим забавную деталь: рыцарь Энгельбрехт жил и действовал на территории культурного и языкового пограничья, неустойчивое написание его имени в источниках привело к тому, что в известном издании регестов Тевтонского ордена он оказался представлен в виде двух персон: как Engelbrecht v. Orsbecke (Orsbach) и Engelbrecht v. Oersbeck [см: 9, S. 257, 261]. Но не только личная инициатива вела Энгельберта фон Орсбаха в Пруссию: он должен был подготовить путешествие своего сюзерена, герцога Арнольда Гельдернского, планировавшего проехать через владения Ордена, а затем через земли Литвы и Руси в Святую землю. Герцог Арнольд хотел совершить такое путешествие еще в 1437 г., о чем свидетельствует адресованное ему письмо великого магистра Пауля фон Русдорфа от 3 сентября этого года, в котором магистр настоятельно советовал герцогу избрать другую, более безопасную, дорогу [7, OF 13, S. 457-458]. В письме назван и человек, доставивший послание правителя Гельдерна к магистру – все тот же Вильгельм из Кеменаде.

Спустя месяц Энгельбрехт фон Орсбах был уже в Пруссии. 25 июля 1438 г. канцелярия великого магистра подготовила письмо, адресованное великому князю литовскому Сигизмунду Кейстутовичу [7, OF 13, S. 120–121]. В письме содержалась просьба оказать содействие «благородному и уважаемому господину Энгельбрехту» (edle und strenge [54] here Engenbercht), который хотел проехать через владения Сигизмунда в Святую землю, этим путем затем должен был проследовать и сюзерен рыцаря – герцог Гельдерна. В Мариенбурге Энгельберт фон Орсбах оказался одновременно с другим знатным аристократом с Нижнего Рейна – Герхардом, «графом в Марке» (такая формулировка титула отражает политическую борьбу в династии правителей Марка [подробнее см.: 2]). Вероятнее всего, путь от Рейна до Пруссии они проделали вместе, так как граф Герхард был ближайшим политическим союзником кёльнского архиепископа Дитриха. Граф Герхард также направлялся в Святую землю, но несколько иным путем – через Ливонию и Новгород, для чего в тот же день 25 июля 1438 г. заручился сопроводительным письмом от великого магистра к правителю Новгорода [7, OF 13, S. 121]. У нас нет возможности рассматривать в рамках данной статьи дальнейшее путешествие знатных господ с Рейна, оказавшееся весьма драматическим: отсылаем читателя, которого интересуют приключения графа Герхарда и рыцаря Энгельбрехта в Ливонии [2], а затем и злоключения Герхарда на Новгородской земле к имеющейся научной литературе [1; 4; 10]. Для целей нашего исследования важно, что граф Герхард – это родной брат графа (с 1417 г. герцога) Адольфа Клевского; а герцог Арнольд Гельдернский – зять герцога Адольфа, муж его дочери Катарины. В планах аристократов с Нижнего Рейна совершить путешествие в Святую землю именно через владения Ордена, а затем через земли Литвы и Руси, видны отчетливые семейные связи.

Итак, подведем итоги. В июле 1413 г. русский князь Федор Юрьевич и начинающий свою карьеру на службе Ордена Вильгельм из Кеменаде находятся при дворе великого магистра и получают от него письма и верительные документы. Вероятно, вместе они проделывают часть пути по землям Германии и достоверно вместе присутствуют на коронации в Ахене в ноябре 1414 г. Дипломатическая миссия Вильгельма из Кеменаде вызывает актуализацию темы Ордена и грозящих ему опасностей, о чем свидетельствуют письма графов Адольфа фон Клеве и Фридриха фон Мёрс.

Четверть века спустя буквально те же люди, представители тех же владельческих династий, оказываются причастны к организации путешествия, которое должно было привести знатных господ с Нижнего Рейна сначала во владения Ордена, а далее – на земли Руси и Литвы. Архиепископ Дитрих фон Мёрс (напомним, его имя стоит рядом с именем князя Федора в списке участников коронации) способствует миссии рыцаря Энгельберта фон Орсбаха. В путь отправляется граф Герхард, [55] основательно готовится к поездке герцог Арнольд – брат и зять герцога Адольфа Клевского соответственно. Все они оказываются связанными с Вильгельмом из Кеменаде, которого в этом контексте можно охарактеризовать не только как политического и торгового агента Ордена, но и как «специалиста по восточным делам», к услугам которого прибегали все названные выше господа, готовившиеся к поездке на восток Европы. Случайно ли, что это тот самый Вильгельм, который в 1413-1414 гг. имел возможность встречаться с «русским герцогом», и, возможно, проделал с ним довольно продолжительное совместное путешествие? Не является ли столь необычный выбор маршрута графа Герхарда – от берегов Рейна в Пруссию, Ливонию и Новгород – отголоском путешествия, которое за четверть века до этого проделал князь Федор Юрьевич в обратном направлении? У графов Клеве и Марка была своя традиция связей с Ливонией, но настойчивое желание отправиться в путешествие по землям Руси и Литвы требует своего объяснения. Оттуда-то же должен был узнать граф Герхард, что где-то на восточных пределах Латинского мира есть такой город Новгород, через который он собирался проехать в Святую землю – почему не от самого новгородского князя или, по крайней мере, от людей, которые знали и помнили Федора Юрьевича? Это предположение могло бы показаться излишне смелым, если бы у нас не было Вильгельма из Кеменаде – человека, имевшего возможность видеть «русского герцога» при дворе великого магистра в Пруссии и во время коронации в Ахене, и который является связующим звеном между двумя путешествиями – из Пруссии на Рейн в 1413-1414 гг. и с берегов Рейна в Пруссию в 1437-1438 гг. Где есть «звено» – там можно говорить о «системе» или «сети». Таким образом, исследованные сюжеты позволяют увидеть своеобразную «социальную сеть» Средневековья, благодаря которой мы можем понять скрытую «механику», которая стояла за желанием нескольких конкретных аристократов с Нижнего Рейна отправиться в путешествие по далеким землям на востоке Европы.

Список литературы

1. Бессуднова, М. Б. Война Ливонского ордена с Новгородом 1443-1448 гг. / М. Б. Бессуднова // Вестник Воронежского государственного университета. История, Политология, Социология. – 2012. – Вып. 1. – С. 79-83.

2. Мартынюк, А. В. «Налево пойдешь – жизнь потеряешь»: дипломатическое обеспечение поездок иностранцев по землям Руси в первой половине XV века и казус 1438 года / А. В. Мартынюк // Colloquia Russica. – Series I, vol. 10. – Kraków, 2021. – S. 221-236.

3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под. ред. А. Н. Насонова. – М.; Л., 1950.

4. Подберезкин, Ф. Д. Частная война графа Герхарда фон Клеве / Ф. Д. Подберезкин // Studia Historica Europae Orientalis. – Вып. 5. – Минск, 2012. – С. 116-128.

5. Codex diplomaticus Lusatiae superioris III, enthaltend die ältesten Görlitzer Ratsrechnungen bis 1419 / Hrsg. von R. Lecht. – Görlitz, 1905-1910.

6. Deutsche Reichstagakten. – Bd. VII. Deutsche Reichstagsakten unter Kaiser Sigmund. – Erste Abtheilung 1410-1420 / Hrsg. von D. Kerler. – München, 1878.

7. Geheimes Staatsarchiv Preußischer Kulturbesitz. – XX. Hauptabteilung (Königsberger Archiv).

8. Kersken, N. Die Oberlausitz von der Gründung des Sechsstädtebundes bis zum Übergang an das Kurfürstentum Sachsen 1346-1635 / N. Kersken // Geschichte der Oberlausitz. Herrschaft, Gesellschaft und Kultur vom Mittelalter bis zum Ende des 20. Jahrhunderts / Hrsg. von J. Bahlcke. – Leipzig, 2001.

9. Regesta historica-diplomatica Ordinis S. Mariae Theutonicorum 1198-1525 / Bearb. unter Mitwirkung von E. Joachim, hrsg. von W. Hubatsch. – Register zu Pars 1 und Pars 2. – Göttingen, 1965.

10. Selart, A. Ein westfälisch-russischer Krieg 1443-1448? Bemerkungen zum Krieg des livländischen Deutschen Ordens gegen Novgorod / A. Selart // Zeitschrift für Ostmitteleuropa-Forschung. – Bd. 61 (2). – 2012. – S. 247-262.