СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

О взглядах князя Бориса того времени мы можем судить даже еще более определенно, чем о воззрениях его брата, по дошедшей до нас рукописи его неоконченного сочинения «О влиянии событий на формирование конституции» (Приложение 3).

Корреспонденция старшего из братьев Голицыных свидетельствует о его глубокой заинтересованности в анализе и осмыслении событий Французской революции, истории европейского общества и, особенно, двух соседних народов - французов и англичан. Об этом интересе говорят и названия прочитанных им книг ¹, среди которых - «Философские и политические письма об истории Англии», приписывавшиеся лорду Литлтону, но на [40] самом деле являвшиеся произведением Голдсмита ², сочинение Жана-Луи Делольма «Конституция Англии» ³ и комментарии к нему, приписываемые Ливингстону ⁴.

В набросках к сочинению кн. Б. В. Голицын подчеркивает необходимость распространения знаний и заявляет, что «некоторые государи, плохо понимающие собственные интересы, стремятся держать народы в невежестве». Народ должен осознать свои права, но, считает Голицын, такое движение должно быть постепенным, естественным. Он несколько раз переписывает этот пассаж, который наиболее ярко выражает его мысль об опасности резких изменений в обществе:

Когда под тяжестью веков глыба сползает по отлогому склону, она плавно движется всей своей массой, без труда прокладывая себе дорогу. Но если ее понесет бурный поток, она покатится, снося все препятствия на своем пути, а рухнув вниз, сама рассыплется в прах.

Б. Голицын считает, что благотворные перемены вполне могут быть произведены человеком, который возглавляет «общество, лишенное свободы», и «вынашивает прекрасную мысль восстановить его в правах, отказавшись от своей несправедливой власти», но осознает также и сложность подобного предприятия, требующего огромного таланта. Иными словами, автор сочинения вполне разделяет популярную в общественной мысли того времени идею расширения прав нации, в том числе на самоуправление, но считает, что такая реформа может быть проведена лишь «сверху» и постепенно. Симпатизируя идеалам Французской революции, он явно не одобряет то направление, которое приняли события во Франции:

Эта революция способна принести благо, и надо поддерживать эту надежду, но спокойный наблюдатель не может без удивления видеть, сколь разные пути избрали два народа [английский и французский - Авт.], чтобы достичь одной цели, и не может не бояться того, что столь разные причины не приведут к одинаковым последствиям.

Поэтому я намерен бороться с идеями тех охваченных экзальтацией людей, которые, руководствуясь в глубине души похвальными намерениями, не предвидят всех последствий [своих действий]. [41]

Предлагая вниманию потенциальных читателей краткий очерк истории Англии, Б. Голицын подчеркивает, что «зародыш свободы» в виде суда присяжных - trial by jury - существовал там еще в глубокой древности. Он определяет основные этапы пути завоевания свободы английской нацией: подписание в 1215 г. Иоанном Безземельным Великой хартии вольностей, гарантировавшей права и привилегии вольных сословий, и образование парламента, в котором полномочия Палаты общин были существенно расширены при Эдуарде I:

[Английская нация] создала себе парламент, в котором выбранные ею представители стали собираться, чтобы отстаивать ее права и обеспечивать законами ее свободу. С этого момента пошел быстрый прогресс. Постепенно Палата общин начала дополнять билли о субсидиях петициями, парламент приобрел более регулярный вид, стал привлекать министров к суду, распоряжаться троном и правами регентства, выступать судьей в споре двух претендентов на королевскую корону.

Английскую революцию Голицын трактует как защитную реакцию общества на произвол королей, хотя и считает, что в ходе ее английская нация зашла слишком далеко и допустила непозволительные эксцессы, в частности казнив собственного короля: «Человек в силу своей природы, когда его принуждают забыть о благоразумии, не может самостоятельно остановиться до тех пор, пока не столкнется с непреодолимым препятствием». Когда же английская нация наконец «исчерпала свою суровость», она положила корону к ногам сына того, кого отправила на эшафот.

Напротив, события Славной революции 1688-1689 гг. Голицын описывает как бескровное и законное смещение «короля, забывшего о правовых нормах, установленных для него Конституцией», совершенное при полном «сознании своих прав» нацией. Такая трактовка Славной революции и противопоставление ее революции Французской весьма сближают позицию Бориса Голицына с позицией Эдмунда Бёрка, выраженной в знаменитых «Размышлениях о революции во Франции» ⁵. Причем к подобной интерпретации русский князь пришел, похоже, независимо от английского мыслителя, поскольку работал над своей рукописью еще до появления его нашумевшей книги.

В представлении Голицына (так же, как и Бёрка) Славная [42] революция стала естественным результатом постепенного формирования национального характера и общественного сознания в результате исторической эволюции на протяжении многих столетий:

Люди постигали свои права, их представления расширялись благодаря осознанию собственной значимости, их разум приобретал остроту, необходимую для пользования свободой. Когда законы позволили им пользоваться ею в полной мере, она уже не была в диковинку для этой нации.

О том, сколь чужды были радикальные методы Французской революции Борису Голицыну, при всех его симпатиях к либеральным веяниям своего времени, мы можем судить по его представлениям о перспективах преобразования России, каковые он связывал исключительно с инициативами просвещенной государыни:

В Европе есть счастливый народ, который, прославившись тем, что его отцом-основателем был Петр I, теперь идет к просвещению под водительством государыни ⁶, во многом сравнимой с Карлом Великим. Возглавив, подобно ему, не слишком просвещенную нацию, она посредством учреждения школ стремится мало-помалу распространять в народе свет знаний. И, подобно ему, она покровительствует литераторам и ученым. И [делает это] не как Людовик XIV, остававшийся им чуждым, а именно как Карл Великий - своими сочинениями, которые показывают, что она способна быть одной из них. Не довольствуясь покровительством наукам и искусствам, она лично составляет Свод законов, реформирует судопроизводство, стремится ограничить полномочия помещиков.

Конечно, если предположить, что Голицын готовил свое сочинение к изданию во Франции, то появление подобного пассажа может выглядеть вполне логичным проявлением лояльности русского подданного. Ведь для российских властей некоторые идеи автора могли показаться слишком радикальными: он ведь, например, соглашается с правом нации, в лице ее лучших представителей, ограничить конституцией власть монарха, «забывшего о правовых нормах». В то же время мысли Бориса Голицына о развитии России полностью вписываются в его систему представлений о поэтапном развитии общества.

Как бы то ни было, у нас ничуть не больше оснований причислить братьев Голицыных к «участникам» и тем более к «горячим защитникам» Французской революции, чем Павла Строганова. Разумеется, если верить «надписи», то есть письменным источникам, а не укоренившемуся преданию. [43]

Жизнь после Революции

О том, что три русских аристократа, посетившие Париж «в его минуты роковые», никакими революционерами так и не стали, а в дальнейшем были отнесены историографическим преданием к числу таковых исключительно по недоразумению, свидетельствует и вся последующая жизнь Строганова и Голицыных - жизнь благонамеренных подданных Российской империи, с готовностью проливавших за нее кровь на полях сражений.

Вернувшись из Парижа, Строганов поселился в фамильном поместье. Это не была ссылка. Если даже власти за ним неофициально и приглядывали (что, в общем-то, логично, принимая во внимание ту репутацию, которую создали ему французские приключения), то контроль этот был настолько относителен, что даже не препятствовал получению им писем от его друзей из революционной Франции. Впрочем, молодой граф политикой не интересовался и вел в своих владениях тихую, размеренную жизнь. В 1794 г. он женился на княжне Софье Владимировне Голицыной, родной сестре двух других наших героев - Бориса и Дмитрия.

В 1795 г. Строганов познакомился с великим князем Александром Павловичем, будущим императором Александром I. Тому шел тогда всего лишь восемнадцатый год. Введенный в заблуждение репутацией Строганова как бывшего «якобинца», Александр сообщил ему, что является «восторженным поклонником Французской революции» и считает себя тоже «якобинцем». Характерна реакция на это бывшего «гражданина Очера». Строганов сделал вывод, что будущий наследник престола находится во власти «опасных заблуждений», и обратился к своему кузену и былому «спасителю» от революционной «заразы» Н. Н. Новосильцеву, дабы им вместе придумать, как уберечь юношу от необдуманных действий ⁷.

В дальнейшем вся деятельность кружка «молодых друзей» будущего императора - П. А. Строганова, Н. Н. Новосильцева, В. П. Кочубея и А. Чарторыйского, составивших после воцарения Александра I Негласный комитет, будет иметь своей главной целью удержать царя от радикальных мер, угрожающих дестабилизацией общества, и направить его преобразовательный пыл в русло осторожного и постепенного реформирования государства [44] «сверху» ⁸.

В 1807 г. Строганов оставил политическую деятельность и перешел на действительную военную службу, приняв в том же году участие в кампании против Наполеона. В 1808-1809 гг. он участвовал в русско-шведской, а в 1809-1811 - русско-турецкой войнах. В Отечественную войну 1812 г. Строганов командовал при Бородино дивизией, а затем - корпусом. Во главе корпуса он сражался во всех главных баталиях этой кампании - при Тарутине, Малоярославце и Красном. В 1813 г. участвовал в «битве народов» при Лейпциге. В 1814 г. успешно противостоял самому Наполеону в сражении при Краоне, в котором, однако, Строганов потерял своего единственного сына. Смерть наследника повергла Павла Александровича в жестокую депрессию, повлекшую за собой тяжелую болезнь и, в конце концов, смерть 10 июня 1817 г.

Борис Голицын поступил на военную службу вскоре после возвращения из своего европейского путешествия, в 1792 г., Дмитрий - два года спустя. В 1794 г. оба приняли участие в польской кампании, отличившись при штурме Праги - предместья Варшавы.

В 1805 г. князь Борис получил тяжелое ранение под Аустерлицем и в следующем году оставил военную службу «по болезни». Поселившись в родовой усадьбе Вяземы, он много сил отдал обустройству этого имения. В частности, оно было известно своей библиотекой, насчитывавшей до 30 000 томов, среди которых было множество иностранных книг, как привезенных братьями из-за границы, так и купленных в России. Поблизости от усадьбы Голицыных находилось Захарово - имение Марии Алексеевны Ганнибал, бабушки А. С. Пушкина, у которой семья будущего поэта проводила летние месяцы 1804-1811 гг. Дядя поэта В. Л. Пушкин дружил с князем Борисом. В Вяземах же Пушкины в 1806 г. похоронили Николая, младшего брата А. С. Пушкина. Борис Голицын в этот период активно занимался литературным творчеством и в 1811 г. стал одним из основателей «Беседы любителей русского слова».

Князь Дмитрий воевал против Наполеона в кампаниях 1805-1807 гг. и против шведов - в 1808-1809 гг. Именно Д.В. Голицыну принадлежала идея перехода русских войск на шведский берег по льду Ботнического залива, однако командовать этой операцией поручили его бывшему подчиненному - М. Б. Барклаю де [45] Толли. Обидевшись, Голицын вышел в отставку и уехал в Германию.

С началом Отечественной войны 1812 г. оба брата вернулись на военную службу и приняли участие в Бородинском сражении. Борис получил тяжелую контузию в бедро, долго лечился. В конце 1812 г. он вновь прибыл в действующую армию, но из-за вызванного последствиями контузии осложнения умер 6 января 1813 г. В историографии высказывалось мнение, что именно князь Борис послужил для Л. Н. Толстого прототипом Андрея Болконского, героя романа «Война и мир» ⁹.

Дмитрию повезло больше: после Бородино, он благополучно прошел в 1812 г. через сражения под Вязьмой и Красным, в 1813 г. - при Дрездене и Кульме, в 1814 г. - при Бриен-ле-Шато, Мальмезоне, Арси-сюр-Об, Фер-Шампенуаз и Париже. С 1820 по 1841 г. он был военным губернатором Москвы и внес большой вклад в восстановление города после пожара 1812 г. Выйдя в отставку, Д. В. Голицын уехал для поправки здоровья в Париж, где и скончался 27 марта 1844 г. от последствий хирургической операции.

Братья Голицыны и Павел Строганов - эти высокопоставленные сановники и генералы, всю свою жизнь отдавшие служению Российской империи, вероятно, очень удивились бы, узнав, что десятилетия спустя их объявят «участниками» Французской революции лишь потому, что в молодости им довелось стать ее очевидцами.

Комментарии

1. ОР РГБ. Ф. 64. Карт. 93. Ед. хр. 43. Л. 37-37об.

2. Goldsmith O. K. Lettres philosophiques et politiques sur l'histoire de l'Angleterre, depuis son origine jusqu'à nos jours. L.-P, 1786. 2 vol.

3. Возможно, в этом издании: Lolme J. L. de. Constitution de l'Angleterre, ou Etat de gouvernement anglais, comparé avec la forme républicaine et avec les autres monarchies de l'Europe. T. 1. Genève; P., 1788. Первое издание: Idem. Constitution de l'Angleterre. Amsterdam, 1771. Было и несколько английских изданий.

4. Возможно, речь идет о кн.: Observations on government: including some animadversions on Mr. Adams's Defence of the constitutions of government of the United States of America: and on Mr. De Lolme's Constitution of England / By a farmer of New- Jersey. N.Y., 1787.

5. Burke E. Reflections on the Revolution in France. L., 1790. Подробнее о роли интерпретации Бёрком Французской революции в развитии европейской общественной мысли см.: Чудинов А. В. Размышления англичан о Французской революции: Э. Бёрк, Дж. Макинтош, У. Годвин. М., 1996.

6. Речь идет о Екатерине II.

7. Safonov M. “L'Histoire de mon temps” de Pavel Aleksandrovitch Stroganov (1803) // Les archives de l'Est et la France des Lumières. Guide des fonds et inédits. Ferney-Voltaire, 2007. P. 702.

8. Подробнее см.: Сафонов М. М. Проблемы реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII и XIX вв. Л., 1988; Чудинов А. В. Жильбер Ромм и Павел Строганов. Эпилог.

9. В 1994 г. на научной конференции в Бородино В. В. Цоффка сделал доклад «Князь Борис Владимирович Голицын (1769-1813) на страницах романа Л. Н. Толстого «Война и мир»». - См.: Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы: Материалы научной конференции (Бородино, 1994 г.). Бородино, 1995.