СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

«МАКСИМИЛИАН РОБЕСПЬЕР. Избранные произведения в трех томах»
Издание подготовили А. З. Манфред, А. Е. Рогинская, Е. В. Рубинин. М., Изд-во «Наука», 1965

В 1968 г. исполняется 175 лет со дня установления во Франции революционно-демократической якобинской диктатуры — высшего этапа Великой Французской буржуазной революции. Имя Робеспьера неотделимо от якобинцев и якобинской диктатуры. Этот действительно великий буржуазный революционер был одновременно и теоретиком, и практиком революции, с которой В. И. Ленин связывал «все развитие всего цивилизованного человечества во всем XIX веке» ¹.

Однако даже во Франции знакомство с идейным наследием Робеспьера было доступно в течение почти всего XIX в. лишь очень узкому кругу читателей.

Об издании литературного наследства Робеспьера в России до Октябрьской революции не могло быть и речи ². После революции вышли в свет его переписка и произведения, имевшие отношение к истории права ³. Таким образом, рецензируемый трехтомник — первое издание избранных произведений Робеспьера на русском языке и одно из сравнительно немногих изданий его произведений за все время и во всех странах,

I том включает речи, письма и статьи Робеспьера с весны 1789 г., когда в Версале собрались Генеральные Штаты, до лета 1792 г., когда французский народ покончил с монархией. II том содержит произведения вождя якобинцев, относящиеся к периоду борьбы Горы и Жиронды — с 10 августа 1792 г. до 31 мая 1793 г. III том знакомит с речами Робеспьера в период якобинской диктатура (июнь1793 г. — 26 июля 1794 г.). Вызывает известное недоумение отсутствие среди материалов т. III рукописных заметок и записных книжек Робеспьера. Отрывки из захваченных у Робеспьера бумаг были приведены Куртуа ⁴, а одна из записных книжек была издана Матьезом ⁵. [149] Кое-что в этих заметках существенно важно для характеристики мировоззрения Робеспьера.

Трехтомник открывается большой вступительной статьей А. З. Манфреда, проделавшего за последние годы большую и плодотворную работу по осмыслению многих сторон жизни и деятельности великого якобинца. Автор умело и ярко показывает Робеспьера как подлинно великого буржуазного революционера. Отдельные страницы вступления написаны высокохудожественно, что, к сожалению, не часто встречается в наших исторических работах. Ярок и доходчив образ надвигающейся грозы, символизирующей приближавшуюся и грянувшую наконец революцию 1789-1794 гг.

Удачна в целом попытка показать Робеспьера со всеми противоречиями его мировоззрения, со всеми его человеческими слабостями. Робеспьер был деятелем, которого либо ненавидели, либо боготворили. Это справедливо и по отношению к историкам, писавшим о нем.

А. З. Манфред далеко не безразличен к образу великого революционера-якобинца. Но он умело сочетает понятное нам глубокое уважение и даже преклонение перед величием деяний и дум Робеспьера с трезвым анализом его слабостей и ошибок, с попытками показать буржуазную ограниченность его мировоззрения.

Исключением является, пожалуй, лето 1793 г. и комплекс проблем, связанных с взаимоотношениями между якобинцами и «ярыми» («бешеными»). Между тем, Именно летом 1793 г. завязался тот клубок неразрешимых противоречий, вытекших из исторической, буржуазной ограниченности социально-экономической программы Робеспьера и его соратников, который привел через год к их трагической гибели и крушению якобинской диктатуры. Не случайно, видимо, что и в комментариях «ярым» — Жаку Ру, Варле, Леклерку и другим — явно не повезло: из посвященных им скупых строк читатель вряд ли вынесет нужное представление об этих предпролетарских революционерах.

А. З. Манфред в какой-то мере по-новому ставит и вопрос о последних месяцах жизни и борьбы Робеспьера. Он справедливо указывает, что проявления глубокого внутреннего кризиса характерны для Робеспьера не только в день переворота — 9 термидора, по и в предшествующие месяцы. «Примерно в конце прериаля — в мессидоре (июнь) для Робеспьера пришла пора прозрения; смутные догадки, неотчетливые дурные предчувствия переросли в безрадостную уверенность. Революция оказалась не той, в которую он верил» (т. I, стр. 76). Автор высказывает интересные предположения о причинах этого кризиса. Трагедия величайшего буржуазного революционера особенно наглядно показывает подлинное лицо буржуазии даже в эпоху, когда она была объективно революционным классом. Мы обычно подчеркиваем, говоря об ограниченности революции конца XVIII в., невозможность для якобинцев сохранить сколько-нибудь длительное время союз с народом и т. д. Но не менее разительным является и то, что сколько-нибудь последовательные и идейные (в лучшем смысле этого слова) буржуазные революционеры столкнулись прежде всего с представителями своего же класса, со своими недавними соратниками и даже друзьями!

Естественно, однако, что соображения А. З. Манфреда не исчерпывают существа этих вопросов. Общие причины гибели якобинской диктатуры Робеспьера и его соратников нам ясны. А вот многие конкретные обстоятельства, связанные с этой трагедией, психология многих действующих лиц (и прежде всего самого Робеспьера) требуют привлечения новых материалов, новых путей самого исследования.

Весьма насыщено и послесловие А. З. Манфреда «Робеспьер в историографии», однако можно пожелать, чтобы для научного издания очерк этот был шире. Споры о Робеспьере, о которых сам же автор послесловия обстоятельно писал в свое время, были бы интересны и нужны прежде всего читателю трехтомника. Непонятно и отсутствие хотя бы краткой сводной справки, отражающей историю собирания и публикации литературного наследства Робеспьера. Наконец, недостатком публикации является отсутствие библиографического указателя, в котором были бы более или менее полно отражены основные издания произведений Робеспьера и литература, посвященная ему. Наличие очень многих ссылок на источники и литературу в примечаниях и комментариях не исключает надобности [150] в сводном библиографическом указателе.

Содержательны комментарии А. Б. Рогинской ко всем томам издания; однако в них есть и отдельные досадные погрешности. Например, депутация женского клуба республиканок-революционерок, близкого к «ярым» и игравшего летом 1793 г. значительную роль, превратилась в комментариях в безликую депутацию женщин (т. III, стр. 288). Не совсем удачно изложено в комментариях и содержание конституции 1793 г. (т. III, стр. 284-285).

Издание превосходно оформлено, как в художественном, так и в полиграфическом отношении. Выход в свет избранных произведений Робеспьера привлечет внимание широких кругов читателей. Подобные публикации несомненно обогащают нашу историческую литературу и помогают научным исследованиям.

С. Л. Сытин.

Комментарии

1. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37. стр. 447.

2. Несколько речей Робеспьера были изданы в период первой русской революции, в 1905-1906 гг.

3. «Переписка Робеспьера». Под редакцией и с предисловием Ц. Фридлянд. М., 1929; «Максимилиан Робеспьер. Революционная законность и правосудие». Статьи и речи под редакцией и с предисловием А. Герцензона. М., 1959.

4. «Rapport fail au nom de la comission chargee de l’examen des papiers trouves chex Robespierre et ses complices par E.-B. Courtois...». Paris [1974], 408p. См. также «Papiers inedits trouves chez Robespierre, Saint-Just, etc., supprimes ou omis par Courtois». Publie par A. Martin, 3 vol. Paris, 1828.

5. A. Mathiez. Etudes sur Robespierre (1758-1794), p. 215-235 Paris, 1958.