НОВЫЕ ТЕКСТЫ ПЕРЕПИСКИ ВОЛЬТЕРА

Новые тексты переписки Вольтера, выпущенные Издательством АН СССР, представляют собой выдающееся достижение советской текстологии. Публикация богатейших фондов, хранящихся в Ленинградской Публичной Библиотеке имени Салтыкова-Щедрина и в других советских архивах, была начата еще двадцать лет назад ¹. Уже тогда в обиход мировой науки был введен целый ряд документов, имеющих существенное и порой первостепенное значение для исследования творчества и биографии великого французского просветителя: неизвестный ранний вариант трагедии “Дон-Педро”, посвящение трагедии “Олимпия” гр. И. И. Шувалову, в котором Вольтер излагает свои драматургические воззрения, и 67 писем из архива А. Р. Воронцова (так называемого “Воронцовского сборника”). Однако в 1937 году материалы эти (за исключением фрагмента трагедии) были опубликованы лишь в русском переводе — очередной, уже подготовленный к печати том “Литературного наследства”, содержавший подлинники, не успел выйти в свет из-за начавшейся войны. Таким образом, нынешнее издание, осуществленное Академией наук СССР, представляет первую публикацию этих документов на французском языке. По сравнению с “Литературным наследством” она содержит ряд дополнительных писем (как из “Воронцовского сборника”, так и из других собраний), печатающихся по подлинным рукописям Вольтера.

Если прибавить к этому изданию переписки Вольтера недавние публикации двадцати с лишним писем в сборниках Академии наук СССР ² и Ленинградского государственного университета ³, то мы получим наглядное свидетельство той интенсивной и плодотворной работы, которая ведется советскими текстологами над освоением рукописного наследия Вольтера.

Переписка Вольтера, насчитывающая много тысяч номеров, занимает большое место в собрании его сочинений; она отражает все стороны разнообразной общественной и литературной деятельности писателя и представляет существенный интерес для философов и историков, юристов и экономистов, филологов и театроведов. Значительную часть своей долгой жизни Вольтер провел вдали от [230]

Парижа — к этому его вынуждала осторожность: слишком часто над ним нависала угроза преследований и ареста за его крамольные писания, и прежде всего, за его борьбу против католической церкви. Однако он поддерживал постоянную связь со своими друзьями в столице, посылал им стихотворные варианты к своим пьесам, руководил через них постановкой своих трагедий в театре Комеди Франсез, давал письменные указания актерам, сражался против пиратов-издателей, самовольно печатавших его произведения, вел судебные процессы, защищался против пасквилянтов и доносчиков.

Другую сторону переписки Вольтера составляет его борьба за восстановление справедливости как в отношении отдельных жертв церковного мракобесия и судебного произвола (знаменитые процессы Каласа, Ла Барра, Сирвена), так и в более общих вопросах, связанных с феодально-крепостническими порядками. Наконец, существенное место занимает переписка Вольтера с европейскими монархами и государственными деятелями — Фридрихом II, Екатериной II и др.

Первое полное собрание сочинений Вольтера в 52 томах, выполненное в конце прошлого века Луи Моланом ⁴, содержало 10465 писем Вольтера и его корреспондентов. Однако в дальнейшем продолжали всплывать все новые материалы, вносившие в текст Молана существенные дополнения и исправления. Трудности текстологической работы над перепиской Вольтера связаны с тем, что в ряде случаев первые издатели пользовались недостаточно достоверными копиями, которые по традиции перепечатывались в последующих изданиях без всякой критики и проверки.

Новейшее полное собрание переписки Вольтера, предпринятое Т. Бестерманом ⁵, намного превосходит свод писем в издании Молана. В настоящее время вышло 16 томов, охватывающих период по 1748 год и содержащих 3336 номеров (против, примерно, 1960 номеров в издании Молана за тот же период). Бестерман, располагавший большими возможностями собирания и фотокопирования автографов Вольтера, тщательно обследовал ряд библиотек, архивов и частных собраний, однако никак не отразил в своем издании публикации (правда, переводной) “Литературного наследства”. Лишь в последних томах, в текстологическом комментарии появляются формальные отсылки к этой публикации, но фактически она никак не учтена в самом тексте соответствующих писем. Между тем все письма “Воронцовского сборника” являются подлинными автографами Вольтера (за исключением одного, написанного рукой его секретаря, но имеющего собственноручную подпись Вольтера). Сопоставление их с традиционными текстами соответствующих писем в изданиях Молана и Бестермана наглядно показывает, каким искажениям подверглись эти документы в копиях, сколько ценных сведений оказалось утраченными и до нынешнего времени не попало в руки исследователей, какие неточности допускались в датировке, а следовательно, и в раскрытии намеков на современные события, лица и пр.

Из 178 писем “Воронцовского сборника”, хранящихся в Ленинградском отделении Института истории Академии наук, опубликовано в настоящем издании 70 писем, содержащих наиболее значительные отклонения от традиционных [231] изданий. Из них 22 до сих пор совершенно не были известны издателям, а 48 полностью меняют картину: они показывают, что в ряде случаев отдельные письма во французском и женевском изданиях искусственно смонтированы из нескольких писем разных лет, содержат посторонние вставки и пропуски.

Большинство этих писем относится к 1736-1749 годам, то есть к Сирейскому периоду жизни Вольтера (в замке маркизы дю Шатле) и адресовано его близким друзьям — графу Даржанталю, его жене и его брату Пон-де-Вейлю. Оба брата — школьные товарищи Вольтера — были его ближайшими поверенными и советчиками как в чисто литературных вопросах, так и в житейских делах. Они являлись связующим звеном между Вольтером и театром Комеди Франсез, наблюдали по его поручению за разучиванием и постановкой его пьес, следили за ходом судебных дел с издателями и т. п.

Из новых материалов наибольший интерес представляет, на наш взгляд, группа писем, освещающая работу Вольтера над трагедией “Магомет”. Так, письмо XVII (стр. 77) содержит подробный анализ пьесы — одной из самых острых и боевых антиклерикальных трагедий Вольтера, которая сразу же после постановки была запрещена цензурой. В письме XXVIII (стр. 93-94) имеется неизвестный до этого времени абзац, в котором Вольтер, сравнивая свою пьесу с близкой по теме трагедией современного драматурга Пирона “Фернан Кортес”, отдает предпочтение последней и выражает беспокойство за судьбу “Магомета”, если он будет поставлен после “Кортеса”. Письмо XXIV (стр. 86) содержит неизвестный вариант заключительных стихов трагедии. Наконец, в письме LIV (опять-таки ранее неизвестном) Вольтер упоминает о пиратском издании “Магомета”, выпущенном издателем Про по неполноценной копии, и выражает беспокойство, как бы Про не повторил того же с его новой трагедией “Семирамида”.

Этой последней посвящена другая — более поздняя по времени — группа писем. Особый интерес представляет впервые опубликованное письмо LV, содержащее подробные указания относительно постановки “Семирамиды”. В этой трагедии молодому царевичу является призрак убитого отца, призывающий к мести — мотив, почерпнутый Вольтером из “Гамлета”, которого он видел во время своего пребывания в Англии в конце 20-х годов XVIII века. Первый раз Вольтер попытался ввести призрак в трагедию “Эрифила” (1734), которая потерпела полный провал. В дальнейшем он кое-что использовал из этой неудавшейся пьесы в трагедии “Семирамида” (1748). Эпизод с появлением призрака был жестоко высмеян Лессингом в “Гамбургской драматургии”: “…привидение Вольтера выходит из своей могилы среди белого дня, является в собрание государственных сановников, и о появлении его возвещает удар грома. Где это слышал Вольтер, что привидения бывают так дерзки? Любая старуха могла бы сказать ему, что они боятся дневного света и совсем не любят являться в многочисленное общество. Однако Вольтер, без сомнения, сам знал это; но он был настолько осторожен и щепетилен, что не хотел прибегать к обычной вульгарной обстановке” ⁶ Вновь опубликованные материалы показывают, что Вольтер прекрасно отдавал себе отчет, как должно быть обставлено появление призрака: в письме к Даржанталю от 26 сентября 1748 года (стр. 123) он умоляет, чтобы на сцене царил полный мрак, чтобы исполнитель этой роли не был толстощеким верзилой, чтобы лицо [232] его было скрыто забралом, и весь облик его напоминал статую командора из “Дон-Жуана”.

Наконец, письма LVIII и LXIV содержат неизвестные варианты той же трагедии. Таким образом, эта группа писем вносит немало нового в изучение драматургической деятельности Вольтера и представляет значительный интерес в первую очередь для театроведов.

Помимо “Воронцовского сборника”, рецензируемая книга содержит подлинники писем из других хранилищ. Здесь заслуживают особенного внимания пять писем, адресованных Вольтером президенту Соляной палаты. Они посвящены одному из наболевших экономических вопросов того времени — свободной торговле солью (как известно, налог на соль, знаменитая “габель”, был одним из наиболее тяжких налогов в предреволюционной Франции). Здесь восьмидесятитрехлетний Вольтер выступает горячим защитником более прогрессивных экономических отношений и отстаивает интересы населения провинции Жекс перед местными властями.

Для специалистов по русской истории большой интерес представляют несколько ранее неизвестных писем Вольтера к Екатерине II (1770-1777 годы), в особенности два последних, где он просит ее прислать ему свод законов в качестве образца для бернского магистрата, как раз занятого преобразованием собственного законодательства. В последнем письме Вольтер горько сетует на восстановление привилегий инквизиции в Испании и просит русскую императрицу — поддержать “молодцов-швейцарцев”, некогда первыми выступивших против римской тирании.

Из этого суммарного изложения очевидно, какое значение имеют вновь опубликованные рукописные материалы вольтеровского фонда. Обратимся теперь к филологическому аппарату издания. Составитель сборника В. Люблинский широко известен как авторитетный специалист, превосходный знаток вольтеровских автографов, много лет работающий над их изданием (см. вышеназванные сборники АН СССР, Ленинградского государственного университета, “Литературное наследство” и другие публикации). В настоящем издании им проделана большая работа по датировке писем, в ряде случаев отсутствующей в автографе (или содержащей лишь число и месяц, без указания года), а иногда и явно ошибочной (многие письма имеют бесспорные описки в датах, допущенные либо самим Вольтером, либо его адресатами, либо, наконец, третьими лицами, через руки которых прошел архив). Все эти неточности и ошибки оговорены и весьма убедительно опровергнуты составителем комментария. В некоторых случаях датировка, указанная в “Литературном наследстве”, пересмотрена и заменена новой, более правдоподобной. Текст каждого письма сопровожден точным описанием внешнего вида рукописи и указанием на соответствующий номер в изданиях Молана и Бестермана. Письма даются в хронологическом порядке и снабжены литературным и историческим комментарием, иногда кратким (с отсылкой к публикации “Литературного наследства”), иногда — достаточно развернутым. Комментарий этот содержит все необходимые для понимания .текста справки и обнаруживает прекрасную осведомленность составителя во всем круге явлений, связанных с биографией Вольтера и литературной жизнью его времени. Все тексты даются в конце книги в русском переводе, весьма точном и тщательно выполненном; он представляет собой повторную (частично, однако, отредактированную по сравнению с “Литературным наследством”) публикацию. [233]

Две вступительные статьи — ко всей книге в целом и к I разделу (“Воронцовскому сборнику”) излагают в краткой форме историю и современное состояние публикации вольтеровских писем, характеристику адресатов и их отношений с Вольтером, общие сведения о тех периодах биографии писателя, к которым относятся публикуемые письма, и, наконец, самих автографов, приобретенных в начале XIX века русским послом во Франции для канцлера А. Р. Воронцова.

Текстам предпосланы таблицы, сопоставляющие все письма “Воронцовского сборника” (в том числе и не вошедшие в настоящее издание), с соответствующими номерами в издании Молана. Заключительный раздел книги представляет собой хронологический обзор всех подлинников писем Вольтера, хранящихся в Советском Союзе.

К сожалению, в этот чрезвычайно полезный вспомогательный аппарат вкралось несколько досадных цифровых опечаток. Так, письмо XXXIV (стр. 103, порядковый номер в сборнике 34) датируется в таблице 1711 годом (явная нелепость!), а в тексте 1743 годом. Примечание к письму XXXVI (стр. 104) неправильно отсылает к комментарию “Литературного наследства” на стр. 133 вместо стр. 113. Письмо XVIII (стр. 79-80, порядковый номер в рукописи 63) датировано в тексте 1740, а в таблице (неправильно!) 1743 .годом. К письму L (стр. 117) указан в комментарии порядковый N рукописи 124 вместо 125 и т. п.

В книге имеется именной указатель и фотокопии ряда писем.

“Письма Вольтера” представляют собой лишь первый том большого, широко задуманного издания, за которым должны последовать дальнейшие тома. Но уже в настоящем своем виде публикация эта представляет серьезный вклад в советскую и мировую науку, который несомненно по заслугам будет оценен нашей научной общественностью.

Н. Сигал

Комментарии

1. См. “Литературное наследство” № 29-30, М. 1937.

2. Вольтер, Статьи и материалы, под ред. акад. В. П. Волгина, М. -Л., Изд. АН СССР, 1948.

3. Вольтер, "Статьи и материалы", Изд. ЛГУ, Л. 1947.

4. Oeuvres completes de Voltaire, Paris, 1877-1885.

5. Voltaire’s Correspondence edited by Theodore Besterman, Institut et Musee Voltaire, Geneve, 1953-1955.

6. Г. Лессинг, Гамбургская драматургия, “Academia”, Л. 1936, стр. 47.

Текст воспроизведен по изданию: Новые тексты переписки Вольтера // Вопросы литературы, № 11. 1957

© текст - Сигал Н. 1957
© сетевая версия - Тhietmar. 2025
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вопросы литературы. 1957

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info