Глава 92

О том, как Гильемен ле Гуа явил письма герцога Жана

После того, как парижане выслушали письма, прочитанные купеческим прево, таковые ощутили глубочайшее уныние, по причине любви, каковую питали к доброму герцогу Бургундскому. И таковые же все склонились к земле, и никто из них на то не ответствовал ни единым словом, за исключением единственно Гильемена ле Гуа, каковой поднялся наверх и опирался на окно, что обреталось выше всех прочих, и каковой же объявил во всеуслышание: «Сир прево – объявил таковой – Пусть не случится вам испытать недовольства, ибо собираюсь говорить с народом.»

Он же окинул взглядом [бывших] внизу, и разглядел среди них собственных соратников, каковые все без исключения прятали под платьем оружие, что всеми прочими оставалось незамеченным. И засим же объявил: «Добрые синьоры, вам довелось ныне выслушать прево, каковой, сколь мне то видится, весьма разумно вам изложил намерения свои, касательно того, как следует наилучшим образом поступить, в согласии с содержимым таковых же писем, полагая, что они в многословии своем доносят до нас правду. Я же в свою очередь уверен, что таковые содержат в себе едино ложь, ибо мне довелось получить вести прямо им противоположные, и дабы мне самому не слыть лжецом, извольте самолично убедиться, о чем идет речь.»

И засим же вынул вышесказанное же письмо, каковое [прятал] на груди ¹, целое и невскрытое, и его же прилюдно передал прево, а тот в свою очередь безошибочно признал печать, и то же сделали и прочие, и сказанный Гильемен вновь заговорил: «Таковое письмо прислал [нам] герцог Бургундский и еще одно, с таковым же сходное прислал королю, синьору нашему, и я не пожелал вскрывать его ранее, дабы всякий из вас смог убедиться, что таковое цело, закрыто, подписано и запечатано его печатью. И посему, ежели вам то будет угодно, я готов перед вами вскрыть его и прочесть.

После чего все ответили единым духом: «Да! Да!»

Вслед за тем сказанный же Гильемен ле Гуа сломал воск, и открыл письмо и прочел его во всеуслышание. И таковое гласило: «Приветствуем добрых наших друзей, что в Париже. Мы, Жан, милостью Божией герцог Бургундский и т.д. доводим до сведения вашего, что вам не следует никоим образом питать беспокойства касательно того, что мы сопроводили на другой берег Соммы людей наших, ибо ополчение фламандское не пожелало более оставаться здесь, тогда как никто из врагов наших не попался нам на глаза. И посему, не извольте сомневаться в том, что в течение следующих Х дней мы прибудем на встречу с вами вкупе с весьма добрым войском, ибо король Английский в помощь нам предоставил графа Арондельского, вкупе с тремя иными графами ², а также множеством рыцарей и знати, в сопровождении тысячи солдат и двух тысяч лучников, а также благородных людей и латников из своих земель, каковых в скором времени мы приведем с собой, дабы охранить страну. Мы же заклинаем вас во имя Бога, дабы вы должным образом охранили короля и дофина, и также добрый город, ибо вам случилось делом доказать свою к тому возможность.

Когда Гильом ле Гуа закончил с прочтением такового письма, произнеся слова, каковые вы ныне прочли, все преисполнились радости столь великой, что громко вскричали: «Noel! Noel!» и весьма проклинали таковых же принцев, объявивших им ложь, и вслед за тем таковые же послания отправлены были королю, каковой был тем весьма ошеломлен вкупе с сыном своим, а в скором времени – и советом.

«Увы! – сказал король – Отныне мне ясно, что те, кто обязаны были меня охранять, мне готовили погибель. Что могло подвигнуть их объявлению таковой лжи, за исключением [желания] нас лишить королевского достоинства?... Отныне мы не знаем более, на кого сможем опереться, за исключением едино милого нашего кузена Бургундского, братьев его и также графа де Сен-Поль.»

И тогда же королем отдан был приказ, дабы на перекрестках натянуты были цепи ³, и город изготовился к обороне, ибо после того вскрылось предательство, показавшее, что в случае необходимости, помощи ждать не следует.

Комментарии

1. Рабочее платье, которое носит Гильом, не имело ни карманов, ни дворянских широких рукавов, посему носить мелкие предметы за пазухой – было весьма привычно.

2. Вероятно, автор ошибается. Известно, что Арунделя сопровождал лишь Хамфри Глостер, граф Пемброк.

3. Подобные цепи натягивали по ночам поперек улиц, чтобы затруднить передвижение вражеским солдатам и коннице, если таковые ворвались бы в город, причем натягивание цепи считалось привилегией, которую даровал самолично сеньор, в данном случае король Карл VI. В случае если город поднимал мятеж против своего сеньора привилегию отнимали, с возможностью вернуть ее в будущем. Париж лишился этой привилегии после восстания майотенов 1382 года, однако, позднее герцог Жан приказал вернуть цепи, чем очень расположил к себе парижан.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info