Глава 114

О том, как добрый синьор де Лилль-Адам через посредство добрых своих друзей изыскал способ проникнуть в город Париж, где обреталось великое множество людей графа д’Эрменьяка и т.д.

Около трех недель спустя после Пасхи тысяча четыреста XVIII года, и также когда после полуночи минул час или около того, добрый рыцарь синьор де Лилль-Адам, чьи люди обретались в самом Париже, иными же словами, [обретались] союзники его, державшие сторону доброго герцога, подобрался к городу вкупе со своими же вышеназванными латниками, столь скрытно, сколь то было возможно. И засим обнаружили что ворота закрыты были не полностью, и вслед за тем прошли по всей улице до самого ее конца без единого слова, покуда не оказались в квартале подле Нового Рынка, где по сведениям их, обреталось множество людей вкупе со своими жилищами, каковые же [люди] принадлежали к вышеназванной стороне и прихода их ожидали. И немедля за тем принялись дуть в четыре горна, и все люди, при нем бывшие — кричать «Да здравствует король и благородный герцог Бургундский! Бургундия! Бургундия! Бургундия! Бургундия!»

И вслед за тем добрые горожане высыпали из домов своих прочь, и принялись собираться воедино подле штандарта монсиньора де Лилля. И все там оказалось более десяти тысяч людей, и засим же они направились к отелям тех, что по сведениям их, были к ним настроены враждебно, и где латники стояли на постое. И далее сломали, разбили и также вышибли вон двери и окна, им преграждавшие путь, и никого не пленяли за выкуп, пусть он сулил даже все сокровища мира, ибо такова натура простолюдинов, что смерть человеческая им милее, нежели все, что возможно от другого получить. И в скором времени все парижане к ним присоединились, и никто не смог избегнуть их рук, ежели не обретался вне периметра стен.

Когда прево Парижа ¹ довелось услышать таковой же гам, он бежал прочь и скрылся в Бастилии Сент-Антуан и с собой увел монсиньора дофина ², каковому в то время было XIIII лет или около того. Граф д’Эрменьяк, Ремонне де ла Герр и множество рыцарей и оруженосцев заперты были во Дворец [Правосудия] ³ и также Шатле, но едва лишь настал день, выломаны были прочь все двери, и всех, обретавшихся во Дворце протащили по улицам, и после смерти им же дали по сто ударов ⁴, и все отели были разграблены столь жестоко, что еще до времени примы ⁵ убито было более шести тысяч [людей] ⁶, и засим же выломаны и вынесены были все двери в Шатле, и всех, кто там пытался скрыться, выволокли вон на мостовую и в скором времени всех уничтожили. И творили такое, что весьма прискорбно было за тем наблюдать ⁷. Вслед за тем, как они успели несколько насытить свою ярость, они вслед за тем обрекли еще многих на смерть по приговору суда ⁸, и тогда же обретался в Париже некий истязатель и палач по имени Капелюс, у всех прочих людей заслуживший особую славу как обвинитель многих и множества людей, каковых объявлял эрменьяками, и каковых затем по суду приговаривали к смерти, при том, что он же сам выступал в роли палача, и тем занимался едино ради наживы, и также иных каких побуждений, мне неизвестных, покуда в тот же самый год не был сам обезглавлен на эшафоте подле Крытого Рынка ⁹.

1. Должность прево Парижа с 1415 года занимал Таннеги дю Шатель.

2. Карл, граф де Понтье (1403-1467) — пятый сын Карла VI и Изабеллы Баварской. Титул дофина перешел к нему после смерти старшего брата Жана Туреньского в 1417 году.

3. Дворец Правосудия — королевская резиденция, расположена на острове Сите. Строительство дворца началось в XIII веке, в последующие столетия дворец неоднократно перестраивался. Современное здание построено в 1857-1868 гг.

4. Имеются ввиду удары палкой.

5. Молитва первого часа после солнечного восхода, т.е. между 6 и 7 часами утра.

6. Граф Бернар д’Арманьяк успел скрыться в доме своего приятеля-купца (его имя история не сохранила) каковой три дня прятал графа в погребе. Затем последовали повальные обыски, за укрывательство арманьяков грозили смертью. Купец из страха и за деньги выдал графа д’Арманьяка. По прошествии нескольких дней, в тюрьмах начались расправы. Тогда же добрались до графа д’Арманьяка. Его выволокли во внутренний двор тюрьмы, раздели донага, бросили на брусчатку и вырезали из спины ремень — “белый шарф его партии”. Убили его, или он умер от потери крови неизвестно. Но после расправы нагой труп графа д’Арманьяка таскали по улицам столицы, и наконец кинули в кучу навоза. Судьба Ремонне не известна, вероятно, его схватили в самом начале после чего казнили.

7. Отметка на полях: «Граф д’Эрменьяк, Ремонне де ла Герр и все прочие знатные и также иные погибшие, каковые обретались на их сторону, более двух или даже трех дней оставались лежать на мостовой, после чего усилиями палача и также иных подлых людей оттащены были в Сену.

8. Отметка на полях: «Таковыми же происками обвинена была беременная женщина вслед за чем ее казнили весьма поспешно».

9. После исчезновения Кабоша (до сих пор неизвестно, что с ним стало) новым вожаком толпы стал Капелюш — парижский палач. Но в это время в город уже явился герцог Жан и попытался навести порядок, но наткнулся не только на нежелание почувствовавшей свободу толпы подчиняться кому либо, но и на угрозы. Поэтому Жан сделал очень хитрый ход отправив парижское ополчение вон из города якобы для осады Монлери. Откуда оно вернулось не солоно хлебавши. Вожаки толпы остались в городе (их специально уговорили, якобы для помощи в управлении). После чего их ночью вытащили из домов. И Капелюш кончил на плахе. Официально — за то, что казнил беременную женщину. Автор Дневника Парижского горожанина оставил яркое описание этого момент. Капелюш оставался хладнокровен до конца. Подготовил для себя плаху, воззвал к Деве Марии. Потом положил голову, и громко приказал — "Руби!" И с одного удара все было кончено.