№ 147
Речь Кромвеля первому парламенту протектората об его роспуске, 22 января 1655 г.
(Извлечение)
Господа, ...когда я первый раз видел вас здесь, этот день был для меня полон таких надежд, как никакой другой, который видели мои глаза...
Потом здесь же я увидел вас во второй раз и признаюсь, что при этой встрече мои упования в значительной степени поколебались, хотя еще не совсем исчезли...
Что затем происходило с этого времени, я не получал оффициальных сведений, избегая нарушать привиллегии парламента. Ведь, несомненно, я могу надеяться, что вы все выступите в качестве свидетелей, что со времени вашего вхождения в эту палату на основе признания (существующего правительства) 1 и до настоящего дня вы не испытывали никакого вмешательства или противодействия с моей стороны...
Но если я не получал сведений о том, что вы делали, то я считаю, что могу совершенно свободно сказать вам, что мне неизвестно, что вы делали. Я не знаю, были ли вы живы или мертвы. В продолжение [193] всего этого времени я ни разу ничего не слышал о вас, да, не слышал, и вы все это знаете...
Я скажу вам нечто, и если это не является новостью для вас, то я желаю, чтобы вы обратили на него самое серьезное внимание. Если же это будет для вас новостью, то я хочу познакомить вас с ней как можно скорее. И если кто-либо спросит меня, почему я этого не сделал прежде, то причина моего поведения приведена ранее: я поставил себе в обязанность не вмешиваться в ваши дела.
Существуют деревья, которые никогда не разрастаются под тенью других деревьев...
Я скажу вам, что именно выросло; я не хочу сказать, что вы взлелеяли под своею тенью: это было бы слишком сурово. Вместо мира и устроения... терние и крапива, колючки и шипы выросли под вашей тенью! Беспорядок и раздор, распри и недовольство вместе с несомненной опасностью целому умножились за время этих пяти месяцев ваших заседаний более, чем за несколько предшествовавших лет. Заложены также основы для возобновления в будущем смут среди этих наций со стороны всех их врагов как внешних, так и внутренних...
Я скажу вам, пока вы трудились над осуществлением ваших намерений... партия кавалеров вновь принялась за свои замыслы и приготовилась опять ввергнуть английскую нацию в кровопролитие... Но это разве все? И вот я должен вам сказать, что появились люди, 2 подобные терниям и шипам, даже еще хуже, если только может быть что-либо худшее, иного рода, чем те, о которых я говорил вам ранее; эти люди пытались и пытаются ввергнуть нас в кровопролитие и раздоры, самые безвыходные и опасные раздоры, которые Англия когда-либо видела...
...Если государство обречено на гибель, то пусть оно скорее погибнет от рук людей, чем от рук существ, которые немного отличаются от животных. Если оно обречено на страдания, лучше для него терпеть от богатых, нежели от бедных, о которых Соломон говорит, что раз начинается с их стороны угнетение, оно, подобно все смывающему ливню, ничего не оставит за собою. И вот такие люди, как эти, также выросли под вашей тенью...
Если бы настоящий парламент смотрел на положение дел иначе, чем это делаю я, то он поступил бы вполне по-дружески, как это подобает между такими лицами и в делах столь большой государственной важности, указав мне, в чем именно заключаются мои ошибки. По этому вопросу я не слышал от вас никогда ни одного слова! Но если вместо этого ваше время было употреблено на то, чтобы учредить что-либо иное на других основаниях, чем установлено ныне существующее правительство, то это производит впечатление, как будто бы вы скорее стремились найти повод для спора, чем дать устроение народу. Если это так, то лучше, чтобы ваши труды остались незаконченными!
Правительство созвало вас сюда. Его устройство установлено таким образом — одно лицо и парламент. Такое устройство представляется наиболее соответствующим общему убеждению нации, имеющей достаточно опыта в испытаниях других способов и считающей такой порядок наиболее подходящим, чтобы избежать крайностей — монархии, с одной стороны, и демократии с другой, и чтобы не быть управляемой усмотрением...
И хотя некоторые могут считать жестокою мерою взимать деньги с английской нации без разрешения парламента, но я представляю иной довод добрым гражданам названной нации, а именно, что в этом их собственное спасение: неужели они предпочтут действовать по собственной воле, хотя бы это влекло их к гибели, скорей, чем подчиниться необходимости? [194]
Я… кончаю свою речь следующим. Я считаю своею обязанностью во имя моего долга по отношению к богу и народу этих наций, ради его безопасности и общего блага, я считаю, что является моей обязанностью заявить вам, что несогласно с интересами этих наций и не совместимо с общим и публичным благом, чтобы вы продолжали здесь заседать далее. И поэтому я объявляю вам, что я распускаю настоящий парламент.
Carlyle. The letters and speeches of Oliver Cromwell, speech IV, v. II, pp. 404-430.
Комментарии
1. Кромвель здесь имеет в виду подписанное по его настоянию в сентябре 1654 г. членами парламента обязательство «быть правдивыми и верными по отношению к лорду-протектору и английскому государству и не предлагать и не давать согласия на изменение правительства, как оно было установлено — в виде одного лица и парламента».
2. Имеются в виду сторонники так называемой «пятой монархии».