-

РИФА‘А РАФИ‘ АТ-ТАХТАВИ

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ЧИСТОГО ЗОЛОТА ИЗ КРАТКОГО ОПИСАНИЯ ПАРИЖА,

ИЛИ ДРАГОЦЕННЫЙ ДИВАН СВЕДЕНИЙ О ПАРИЖЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

О нашем возвращении из Парижа в Египет и о некоторых других делах

Читатель этой книги жаждет, несомненно, узнать о результатах нашего путешествия, на которое Благодетель израсходовал такие средства, каких не расходовал ни один король и о каких нет упоминаний в истории ни одной нации. Записанные в историю правления хедива ¹, они сохранятся на века как свидетельство прозорливости нашего Господина, Носителя высокой миссии, и успешного осуществления всех задуманных им дел. На подобное не хватило бы духа и у Цезаря, не достало бы сил и у Искандара Великого. Благородством его не превзойдет и подобный Наполеону, а умом и величием планов с ним не сравнится и Фридрих. А как же! Ведь посылка Благодетелем стольких эфенди в Париж завершилась полным успехом и принесла прекрасные плоды. Большинство из посланных заслужили благоволение Его Превосходительства, они спешили исполнить требуемое и работали засучив рукава. Овладев науками в этих краях, они из несмышленных младенцев превратились в многомудрых мужей. Среди них есть даже такие, кто достиг уровня франкских столпов знания и способен управлять делами государства, как, например, искусно владеющий пером, родившийся под счастливой звездой, даровитый и проницательный ‘Абди-эфенди. Есть и обучившиеся военному искусству и всем тонкостям морского дела, есть специалисты в медицине, химии, фармацевтике, в физических науках, в сельском хозяйстве и ботанике. Есть превосходный знаток искусств и ремесел, и есть такой, кто может открывать фабрики. Если бы не боязнь длиннот, я перечислил бы всех эфенди, которые благодаря своим успехам получили высокие оценки. Но я никак не могу не упомянуть особо отличившихся, хотя постараюсь быть кратким.

Как не сказать, что господин Мустафа Мухтар-бей эфенди достиг уровня высоких французских чинов в военных делах и получил высокие оценки в науках, прикладных и гуманитарных (ал-мантук минха ва-л-мафхум). Он, несомненно, [182] добился выдающихся результатов в науках управления и овладел всеми знаниями франкских стран. Да расширит Аллах через его посредство круг знаний в землях Египта и аш-Шама и да ниспошлет ему благоволение Великого Благодетеля и его сына-льва ², любимца армии. И ни один из овладевших знаниями не может сравниться с ним в любезности. Как сказал поэт:

Обычно меч блистает своим металлом,
но действует он лишь в руках героя.

Успехи и знания господина Хасана-бея эфенди и тех эфенди, которые изучали морское дело, доказаны, они лучшие среди сверстников. Достоинства Истифана-эфенди ³ также не требуют подтверждений, он получил все знания и овладел всеми искусствами, разобрался во всем, и этого нельзя отрицать. То же и Халил-эфенди Махмуд ⁴. Ахмад-эфенди Йусуф ⁵ проявил несомненные способности. Короче говоря, большинство эфенди добились поставленной цели и вернулись, чтобы распространять знания в странах ислама.

Чтобы довести до конца рассказ о путешествии, упомянем здесь о возвращении смиренного раба в Египет. Мы выехали из Парижа в месяце рамадан 1246 года хиджры ⁶ и направились в Марсель, чтобы морем вернуться в Александрию. Проехали через город Фонтенбло, где находится султанский дворец, известный тем, что в 1815 г. Наполеон отрекся в нем от французского престола. Там мы видели каменную колонну пирамидальной формы, построенную в память о возвращении Бурбонов во Францию. На ней выбиты их имена и даты рождения. Во время последней смуты народ уничтожил эти надписи, и от них остались лишь следы. Таково непостоянство времени, в течение одного дня оно меняет свои цвета, отворачивается от одних и привечает других. Как сказал поэт:

Я убивал храбрецов и не давал пощады
                                            врагу, обрушиваясь яростно на его войско.
Я опустошал дворцы царей, одного за другим,
                                            изгонял их на запад и рассеивал их на востоке.
А когда звезда (моя) поднялась высоко и достигла апогея,
                                            и все люди склонили свои шеи, став моими рабами,
Метнула в меня гибель стрелу и загасила мой пламень,
                                            и вот я брошен в яму бездыханным.

Делать надписи на памятниках в обычае франков, как это было когда-то у египтян и у других. Взгляни на обелиски и пирамиды Гизы, построенные египтянами. Они соорудили их, чтобы напоминать потомкам о себе. Изложим здесь взгляды франков по этому поводу и выводы, к которым они пришли после тщательного изучения, чтобы сравнить их с домыслами историков.

Мнение франков вкратце таково, что строителями пирамид были цари Египта. Относительно времени постройки они расходятся. Некоторые утверждают, что это произошло три тысячи лет назад и что строил их царь по имени «Куф». [183] Другие говорят, что строителем был царь «Хамис» или «Хеопс». Обтесанные камни привозили скорее всего из Верхнего Египта, а не из ал-Бухайры ⁷. Утверждают также, что строительство продолжалось не более двадцати трех лет, а рабочих на нем было занято триста шестьдесят тысяч. Но средства были затрачены огромные: только на репчатый лук и лук-порей для рабочих израсходовано, по словам Плиния, около двадцати миллионов египетских пиастров. Строительство этих пирамид приписывается также одному из фараонов, он хотел, чтобы в самой большой из них захоронили его тело, а две другие предназначались для его жены и дочери. Но его в ней не захоронили, и она остается до сего времени открытой. Жену и дочь захоронили в двух других и прочно замуровали. Так расказывают франки о пирамидах. О величии двух пирамид сказано:

Друзья, ни одна постройка под небесами
не сравнится величием с двумя египетскими пирамидами.
Их боится время, тогда как
все на земле боится времени.

Один поэт сказал о пирамидах, включив в свой стих полустишие из му‘аллаки Тарафы ⁸:

Я провел ночь возле пирамид и не мог
смежить веки от леденящего холода и разлуки с любимой.
О холоде их камней и о разлуке мои друзья говорят:
Будь стоек! Не поддавайся тоске!

Ас-Суйути в «Мунтаха ал-‘укул» ⁹ говорит, что его удивляют ученые, утверждающие, что самое великолепное в Египте — пирамиды, в то время как обелиски Верхнего Египта великолепнее их.

Среди простого народа обелиски известны как «иглы». Восхищенные причудливостью их формы, франки перенесли два обелиска в свои страны, один — в Рим, в древние времена, второй — в Париж, в наше время, с любезного разрешения Благодетеля.

Скажу так: поскольку Египет вступил сейчас, по примеру европейских стран, на стезю цивилизации и овладения науками, то он имеет больше прав на драгоценное наследие предков, и непрерывное расхищение этого наследия мыслящие умы приравнивают к похищению чужих драгоценностей с целью украсить ими себя. Нет нужды доказывать, что это настоящий грабеж. Наполеон построил в Париже колонну, отлитую из пушек, захваченных им у Московии и Австрии. Московиты пытались разрушить ее, когда заняли Париж, но лишь доказали свою беспомощность.

Проехав Фонтенбло, мы через четыре часа, то есть двадцать часов спустя после выезда из Парижа, увидели город Немур, а затем проехали город Косна, расположенный на берегу реки Луары. В нем делают якоря для султанских кораблей. Потом город Мулен, где проживает много потомков арабов, ушедших [184] вместе с французами из Египта во Францию ¹⁰. Далее мы доехали до города Роана, находящегося в девяноста семи французских фарсахах к югу от Парижа и в тринадцати фарсахах от Лиона. В нем девять тысяч жителей, имеется совет по промышленности и сельскому хозяйству, библиотека, хранилище физических и технических приборов и красивый мост через Луару. На знаменитой набережной — центр торговли всеми видами товаров. Неподалеку от города находятся мраморные карьеры. Луара у этого города судоходна. Этот город не надо путать с Руаном, отстоящим от Парижа на тридцать фарсахов к северу, на берегу Сены, в области Нормандия. Затем мы прибыли в Лион, о котором уже упоминалось, а после него в город Оргон, расположенный в ста семидесяти восьми французских фарсахах к югу от Парижа. Он находится у подножия горы, известной тем, что Наполеон переходил через нее тайком, опасаясь местных жителей. Мы продолжали ехать пока не добрались до Марселя. Об этом городе было уже много сказано. Там мы сели на торговое судно и отправились в Александрию. Нет необходимости описывать виденное, потому что мы плыли прежним маршрутом. Скажу лишь, что все мои знакомые французы просили меня сразу же по прибытии в Александрию записать то, что поразит меня там после долгого отсутствия и знакомства со странами франков и что покажется на первый взгляд странным по сравнению с виденным в Европе. Я обещал это сделать и выполнил обещание.

Таковы события, которые я постарался изложить по возможности кратко. Остается лишь подвести итоги этой поездки, которые я внимательно изучил и глубоко обдумал.

Наблюдая нравы французов и их порядки, я пришел к заключению, что они более похожи на арабов, нежели на турок и на другие народы. Для них очень важны такие понятия, как достоинство, свобода, гордость. Достоинство они называют честью и в важных делах клянутся ею, а если поклялись, держат слово. Известно, что для чистокровных арабов честь самое важное качество человека. Об этом говорит их поэзия и свидетельствуют их деяния. Как сказал поэт:

Я сладок для друга и
                                            горек для злобствующего, высказываю ему свое отвращение.
Когда я богат, я не кичусь богатством,
                                            я щедро жертвую тому, кто просит у меня в долг.
Порой я испытываю нужду, но нужда проходит,
                                            и я вновь богатею, а честь моя всегда со мной.

Посягательство на честь они считают оскорблением и позором. По словам поэта:

Она стыдит нас нашей малочисленностью,
                                            я сказал ей: благородных мало,
Малочисленность наша не порок, когда сосед наш
                                            в чести, а сосед многочисленных унижен. [185]
Любовь к смерти сокращает наши сроки,
                                            а отвращение к ней удлиняет их жизни.
Мы такой народ, что не считаем убийство позором,
                                            как считают его ‘амир и салул ¹¹.
Если один из нас, знатный, уходит, его место занимает другой
                                            знатный, прислушивающийся к словам благородных, деятельный.
Спроси, если не знаешь, людей о нас и о них,
                                            не равны друг другу сведущий и несведущий ¹².

Не следует думать, что, если они не ревнуют своих женщин, значит у них нет чести, ибо именно в этом честь проявляется больше, нежели в чем-то другом. Не будучи ревнивы, они очень суровы по отношению к женщинам, обманувшим их. Разумеется, они ошибаются, предоставляя женщинам столько воли, хотя за добродетельных нечего опасаться. Как сказал поэт:

Если супруг ее в отъезде, она не разглашает этого
и радуется его возвращению ¹³.

Комментируя слова ал-‘Азиза ¹⁴, переданные Всевышним: «А ты проси прощения за свой грех. Ты ведь была согрешившей» ¹⁵, аз-Замахшари ¹⁶ говорит, что ал-‘Азиз был милосерден. Говорят, что он был не очень ревнив. Шейх Асир ад-Дин Абу Хайан ¹⁷ в комментарии к этому айату пишет: «Почва Египта требовала этого, то есть не быть ревнивым! И сравни это с поведением одного из наших царей. Он веселился со своими приближенными, а рабыня пела за занавеской. Один из сотрапезников попросил ее повторить два бейта, и она их пропела. Тут же принесли в тазу отрубленную голову рабыни, и царь сказал своему приближенному: «Попроси голову повторить тебе два бейта!» Тот упал без чувств и болел до конца жизни этого царя! И сравни ревность этого царя с тем, как ‘Абд ал-Мухсин ас-Сури ревновал свою возлюбленную. Он сказал:

Я привязался к ней, захмелев от вина ее юности,
                                            и в ее присутствии забывал страдания.
Любовь к ней делил со мной каждый знатный,
                                            каждый получил свою долю моей души.
Не упрекайте, что не ревную, я не привык ревновать,
                                            мой любимый тот, кто любит мою любимую».

Конец. Сакрадан ибн Хаджла ¹⁸, автор дивана «Ас-Сабаба» («Любовь»). Короче говоря, все нации жалуются на женщин, даже арабы. Как сказал поэт:

Я горевал при отъезде Умм Ауфы,
но Умм Ауфе не было до меня дела. [186]

Еще один сказал:

Вы спрашиваете меня о женщинах, а я
                                            опытный целитель любовных недугов.
Если у мужчины седая голова или мало денег,
                                            то ему не на что рассчитывать.
Они любят богатство, коли попробовали его,
                                            и цвет молодости прельщает их ¹⁹.

Поскольку люди задают много вопросов о положении женщин у франков, мы прояснили это положение. Для полной ясности добавим еще, что добродетель женщин зависит не от того, закрыты или открыты их лица, а от хорошего или дурного воспитания, от того, приучены ли они любить лишь одного и не делить любовь ²⁰ ни с кем, кроме него, а также от доброго согласия между супругами. Во Франции, как показывает опыт, добродетель присуща женщинам из среднего класса, но не знатным и не черни, поведение которых часто сомнительно и вызывает нарекания. Так, французы нередко обвиняют женщин из королевской семьи Бурбонов, и эти обвинения подкрепляются примером невестки отрекшегося короля Франции, матери герцога де Бордо, в пользу которого отрекся король. Французы не приняли его, заявив, что он незаконный ребенок. На самом деле его мать родила еще одного незаконного сына, утверждая, что она якобы вышла замуж тайно. Поэтому она утратила свои права. После того как она потребовала французского престола для своего первого сына и всеми силами пыталась возвести его на трон — опасались даже, что она подстроит переворот, — она лишилась всякого уважения, попала в руки французов, и думали, что ей придет конец. Но ее отпустили с миром, сказав, что она не представляет никакого интереса, и она вернулась к своим родным со вторым сыном. Самое забавное, что произошло в европейских странах после этого случая: английской король Георг Четвертый обвинил свою жену в неверности, не вытерпев многочисленных скандалов, которыми она прославилась. Она ездила в страны Европы с кем хотела и повсюду имела любовников. Он возбудил против нее дело в суде, и иск был оформлен по всем правилам. Он хотел доказать ее измену, развестись с ней и жениться на другой. Но доказательств оказалось недостаточно для развода, и судья вынес решение, что она останется, вопреки его желанию, его женой. Они стали жить раздельно, но на другой он не мог жениться. Об этом деле ходило много разговоров. Но в действительности, хотя он и считал ее виновной, у него были не очевидные, а лишь косвенные доказательства, иначе честь его была бы запятнана.

Представление о чести, в котором сходятся французы и арабы, включает в себя такие понятия, как мужество, верность слову и другие высокие моральные качества. Честь подразумевает добродетельность. Среди французов редко встречаются люди с низкой душой, как и среди арабов, которые по природе своей благородны. Если сегодня они теряют это качество, то потому, что им пришлось страдать под гнетом и терпеть удары судьбы, вынуждавшей их унижаться и [187] попрошайничать. И все же остались среди них такие, кто сохранил исконный арабский характер и чистоту души. Как сказал поэт:

Пусть душа моя сохранит свою чистоту, ведь я
возвел чистоту в закон жизни.
Юноше легче отрубить себе руки,
чем стать заложником благ, полученных из рук подлого.

Что же касается свободы, которой постоянно требуют франки, то она также была чертой характера арабов в древние времена, как свидетельствует о том спор между ан-Ну‘маном ибн ал-Мунзиром, царем арабов ²¹, и Хосроем, царем персов ²². Вот рассказ о нем:

«Приехал ан-Ну‘ман к Хосрою. А у того были делегации от румов, индийцев, китайцев, персов, турок и других народов. Они рассказывали о своих царях, странах, постройках и крепостях. Ан-Ну‘ман стал хвалиться арабами и превозносить их надо всеми, не исключая ни персов, ни других. Сказал Хосрой, в котором взыграла ревность: «О Ну‘ман, я размышлял об арабах и о других нациях и о положении тех, кто прислал ко мне делегации, и нашел, что румы счастливы их единодушием, мощью их государства, множеством их городов, крепостью их веры. Индия же знаменита своими мудрецами и богатствами, многими реками, землями и плодами, великолепием искусств, красотой женщин, многочисленностью жителей. Так же и Китай, восхищающий своими порядками, разнообразными ремеслами, боевым духом, умением обрабатывать железо и царем, который всех их объединяет. То же и турки. Хотя живется им трудно и у них мало угодий и плодов, мало крепостей, недостает жилищ и одежды, но их цари присоединяют отдаленные земли и заботятся о них. У арабов я не видел никаких подобных достоинств ни в делах веры, ни в делах мирских — ни уважения, ни силы, ни согласия, ни мудрости. Своей убогостью и неустроенностью они напоминают пугливых животных и бесприютных птиц. От бедности они убивают своих детей, от голода едят друг друга. Нет у них ни человеческой еды, ни питья, ни одежды, ни развлечений, ни удовольствий. Самое великолепное блюдо у них — верблюжье мясо, которым брезгуют даже многие птицы и львы из-за его вредности для желудка и неприятного запаха. Если кто-то впустил к себе гостя, это считается у них гостеприимством, дал ему кусок — это уже пиршество. Об этом слагают стихи, и этим гордятся их мужчины. Только у ат-танухиййа ²³, которых объединил мой дед, укрепивший их владения и защитивший их от врагов, память о чем сохранилась по сей день, есть и постройки, и крепости, и приличные богатства. Но вы, как я вижу, не умолкая, хвалитесь своим убожеством, бедностью и нищетой и хотите быть выше всех людей»».

Сказал ан-Ну‘ман: «Да наставит Аллах царя на истинный путь! Ты сказал правду, эта умма превосходит другие своими достоинствами, успехами и высоким местом. Однако я могу ответить на все, что ты сказал, царь, ничего не [188] отвергая и ничего не опровергая. Если ты дашь мне слово не гневаться на мои слова, я готов!» «Не бойся ничего!» — сказал Хосрой. Сказал ан-Ну‘ман: «Никто не может соперничать с твоим народом ни в уме, ни в нравах, ни в достатке, ни в довольстве, ни в дарованных ему Всевышним Аллахом правителях, таких как ты и твои предки. Что же до народов, которые ты перечислил, то ни один из них не сравнится достоинствами с арабами!» «Почему?» — спросил Хосрой. «Из-за их мощи и крепости, — сказал ан-Ну‘ман, — красоты их лиц, верности слову, неустрашимости и великодушия, мудрости их речей, силы умов, их преданности. Благодаря своей силе и стойкости они всегда оставались соседями твоих отцов и дедов, которые завоевывали страны и подчиняли народы, основывали государства и вели вперед армии. Никто не осмелился покуситься на их свободу, их всегда уважали, и никто не получал от них дани. Крепостями им служили спины их коней, а постелью — земля, крышей — небо, а мечи всегда рядом. Постройки их из веток, тогда как другие народы строили свое величие из камня и глины, возводили крепости и стены.

Красотою лиц и цвета кожи они намного превосходят обожженных индийцев, китайцев с бритыми головами, безобразных турок и румов с неприятным выражением лица.

Что же до происхождения и знатности, то есть немало народов, корни и предки которых неизвестны, и даже на вопрос, кто были их деды, они не знают ответа. Среди арабов нет ни одного, кто не мог бы перечислить своих предков от отца к деду и далее. Они твердо знают свою родословную и сохраняют имена предков. Никто из них не желает ни отказываться от своего рода и племени, ни носить другое имя, кроме имени отца.

Если говорить об их гостеприимстве и щедрости, то самый убогий из них, единственное достояние которого только что родившая верблюдица — она носит его пожитки, кормит и поит его, — зарежет эту верблюдицу, чтобы угостить случайно завернувшего к нему путника, довольствующегося куском хлеба и глотком воды. Он готов отдать ему все ради доброй памяти и хороших слов, которые тот о нем скажет.

О мудрости их речений можно сказать, что Всевышний Аллах даровал им блистательную поэзию с прекрасными размерами и рифмами. Таким умением говорить намеками, приводить пословицы и красноречиво описывать качества не обладает ни один народ.

Их кони — лучшие кони, их женщины самые добродетельные, их одежды самые красивые, их металлы — золото и серебро, камни их гор — оникс, их верховые животные таковы, что только на них можно совершать дальние путешествия и пересекать пустыни. А к своей вере и к ее законам они привержены в высшей степени. У них есть священные месяцы, священный город и дом паломничества, где они отправляют свои обряды и приносят свои жертвы. Там человек может встретить убийцу своего отца и брата, которому должен отомстить и утолить [189] свою ненависть, но благородство души удерживает его, а вера запрещает трогать врага в этом почитаемом, священном месте.

Что же до их верности, то одним взглядом человек обязуется перед другими не отступить от задуманного, пока не осуществит его. Поднятая с земли ветка служит залогом его долга, и он не нарушит его и не уронит свою честь, опасаясь кары Всевышнего. А если ему скажут, что кто-то, даже находящийся далеко от его дома, просит у него помощи, он защитит его от врага и убережет, даже если его собственное племя или племя, которое он призовет на помощь, погибнет. И все это ради защиты соседа. А если у него ищет приюта обиженный не из родственников и знакомых, он поселяет его в своем доме, даже если сам беднее его.

Ты говоришь, царь — да хранит тебя Аллах, — что они убивают своих детей от нужды. Но те, кто это делает, поступают так против своей воли, избегая позора или из страха перед ревностью мужей. Ты говоришь, царь, что лучшее блюдо у них — верблюжье мясо, такое, как ты его описал. Но все другое они презирают, выбрав самое лучшее, поэтому на верблюдах они ездят и их же едят — они самые мясистые из животных, у них самый лучший жир и самое вкусное молоко. Их мясо наименее вредно, хорошо жуется, и никакое другое не может сравниться с верблюжатиной.

Ты говоришь, они враждуют между собой и поедают друг друга, вместо того чтобы отдать власть одному человеку, который правил бы ими и улаживал их дела. Так поступают народы, сознающие свою слабость и боящиеся, что враги их одолеют. Такие нуждаются в царе, управляющем ими. Он должен быть самым сильным и могучим из них, и все другие должны признавать его превосходство, подчиняться ему и повиноваться его воле. Но арабы, о царь, многие из которых известны своим высоким благородством, верностью, крепостью веры, мудростью речений и великодушием, говорят, что они все цари, и ни один из них не подчиняется другому.

Что же касается Йемена, о котором ты, царь, говорил, то твоим отцам и дедам известно о его правителе. Когда напал на него царь Эфиопии с двумястами тысяч и захватил его царство, то он, несчастный и униженный, пришел к твоим дверям, взывая о помощи, но никто из твоих дедов и отцов не помог ему. Тогда он обратился к арабам, и они ему помогли. И если бы не арабы, то он был бы обречен и не вернул бы себе прежнее положение. Если бы он не нашел таких, кто сражался плечом к плечу с ним, убивая свободных людей и злобных рабов, и рассеивая неверных, он никогда не возвратился бы в Йемен».

Хосрой удивился речам ан-Ну‘мана и сказал ему: «Ты по достоинству правишь своими людьми и своей областью. Ты достоин и большего». Он одарил его платьем и многими другими дарами и проводил его в Хиру, в его владения. А вслед за ним послал человека, который убил его».

Ат-танухиййа — это группа племен из Йемена. Сказал ал-Мутанабби от лица одного из них: [190]

Знает куда‘а ²⁴, что я удалец,
                                            привыкший сносить удары судьбы.
Слава моя доказывает бану хиндаф ²⁵,
                                            что каждый благородный из Йемена.
Я сын гостеприимства, я сын щедрости,
                                            я сын меча, я сын копья,
Я сын пустыни, я сын рифм,
                                            я сын седла, я сын отрогов гор.
Я высокого роста, жилище мое открыто для всех,
                                            у меня длинное копье и длинная пика,
Зоркий глаз, железная хватка,
                                            острый меч и горячее сердце.
Меч мой спешит вершить судьбы людей,
                                            словно соревнуясь со смертью,
Его острие видит тайны сердец,
                                            меня же не видно в клубах пыли.
Я сделаю его судьей над душами,
                                            а если заменит его мой язык, этого будет достаточно.

Рассказывают, со слов Анаса ибн Малика ²⁶, да будет доволен им Аллах, следующее:

«Пришел один египтянин к ‘Умару ибн ал-Хаттабу и стал жаловаться ему на ‘Амра ибн ал-‘Аса, говоря: "О повелитель правоверных, тут я ищу убежища!" Сказал ‘Умар: "Ты в безопасности. В чем твоя просьба?" Сказал: "Мы состязались в езде на лошадях, я и сын ‘Амра ибн ал-‘Аса, и я его обогнал. Тогда он стал стегать меня кнутом, повторяя: "Я сын благородных родителей". Это дошло до ‘Амра ибн ал-‘Аса, он испугался, что я пожалуюсь тебе на его сына, и заточил меня. Я сбежал из заточения и вот пришел к тебе!" Тогда ‘Умар ибн ал-Хаттаб написал письмо ‘Амру ибн ал-‘Асу: "Как получишь мое письмо, приезжай в хаджж вместе с сыном". Обернулся к египтянину и сказал ему: "Дождись, пока приедет твой обидчик". Когда приехал ‘Амр ибн ал-‘Ас с сыном в хаджж и явился к ‘Умару ибн ал-Хаттабу, ‘Умар усадил их перед собой, и египтянин пожаловался ему, как жаловался в первый раз. ‘Умар ибн ал-Хаттаб кивнул ему и сказал: "Возьми плеть и бей его". Египтянин приблизился к сыну ‘Амра ибн ал-‘Аса и начал его хлестать!»

Продолжает Анас: «Клянусь Аллахом, он бил его, и нам хотелось бить его. Он бил его до тех пор, пока мы не пожелали, чтобы он перестал. А ‘Умар, да будет доволен им Аллах, говорил: "Бей сына благородных родителей!" ‘Амр ибн ал-‘Ас сказал: "Я излечился, о Повелитель правоверных!" Сказал ‘Умар ибн ал-Хаттаб египтянину: "Сними с ‘Амра чалму и бей его по лысине". Египтянин испугался и сказал: "О Повелитель правоверных, я бил того, кто бил меня. Зачем я буду бить того, кто меня не бил?" ‘Умар, да будет доволен им Аллах, сказал: "Клянусь Аллахом, если бы ты сделал это, никто бы тебе не запретил". Потом [191] обернулся к ‘Амру ибн ал-‘Асу и сказал ему: "С каких это пор ты обращаешься с людьми, которых их матери родили свободными, как с рабами?!"»

Из этого понятно, что свобода также в характере арабов с самых давних времен.

После всего сказанного мы не можем завершить описание нашего путешествия не выразив благодарности тому, кто помогал Благодетелю организовать пребывание учащихся в городе Париже, другу Египта и египтян хаваге Жомару. Он приложил все силы и старания для успешного осуществления планов Благодетеля и трудился на общее благо с таким рвением, словно он сам верный сын Египта. Он достоин считаться личным другом хедива. Лучше всего об этом свидетельствует предисловие к календарю, составленному им для Египта и аш-Шама на 1244 года хиджры ²⁷, где он упомянул, что, согласно высочайшей воле и указаниям хедива, он будет ежегодно составлять подобные календари, чтобы способствовать развитию египетских областей. В предисловии он перечисляет некоторые направления развития.

Первое. Все профессии и производства, необходимые Египту.

Второе. Торговля с Европой, Азией и с Африкой, караванами со страной берберов, с Дарфуром, Сеннаром и Хиджазом. Приведение мер и весов в соответствие с существующими в странах, с которыми ведется торговля.

Третье. Сельское хозяйство. В прошлые века оно было источником богатства египтян. Поэтому необходимо, чтобы в Египте, где плодородные почвы и произрастают многие важные культуры, оно стало предметом первейшей заботы государства. Следует учиться разумно распределять средства на мелиорацию земель, на обновление и восстановление пастбищ, расширение посевов хлопка, льна, винограда, оливок, шелковицы. Развивать производство индиго, различных масел, пчеловодство, шелководство, скотоводство, улучшать породы скота, в том числе лошадей и коз, а также пород, дающих шерсть, путем селекции и ввоза скота из других стран. Нужно изучать ветеринарию, чтобы лечить скот и не допускать его падежа. Охранять злаки от червя. Сажать деревья, в том числе вдоль дорог. Разводить сады. Строить различные сооружения, такие как каналы, оросительные и для перевозки грузов, дороги, мосты, плотины на равнинах и в горах, словом, все, что способствует развитию сельского хозяйства.

Четвертое. В области физики, естественных наук и математики. Говорится о магнетизме, используемом врачами для лечения паралича и тому подобного. Об электричестве, о температуре земного шара, о небесных явлениях, росе, дожде, небесных камнях, об огнедышащих горах, именуемых вулканами, а также о приборах для измерения времени, температуры, влажности, громоотводах, телескопах и приборах, увеличивающих мелкие, не видимые глазом предметы. Говорится о минералах и их добыче, о разработке каменоломен, о целебных растениях и растениях, используемых в различных производствах, о полезных животных, о таких науках, как алгебра, геометрия. [192]

Пятое. Излагаются основы науки экономии расходов, государственной политики, науки о состоянии государств и причинах их богатства и благополучия их жителей, говорится о земной и загробной жизни, о рождении мальчиков и девочек во всех странах, о королевской власти, об общих основах политики франкских государств, о правах гражданских и правах международных.

Шестое. Здравоохранение и гигиена. Прививки против оспы и лечение чумы. Распространенные болезни. Анатомия.

Седьмое. Различные сведения о литературе, философии, языках и науках, например о науке красноречия. О библиотеках и школах в различных странах. Краткие сведения по истории стран, прежде всего Египта. Истории и анекдоты из произведений франкской и восточной литературы. Основы логики. Простейшие методы обучения всего населения чтению, письму и счету за короткий срок.

Восьмое. Разное. Сведения о торговле, морском судоходстве, общественном транспорте. Улучшение дорог, каналов, подвесных мостов. Телеграфная связь. Практическое применение всех новейших изобретений франков. К этому прилагаются чертежи, географические карты, рисунки растений и животных франкских стран, которые могут выращиваться и разводиться в Египте. Короче, сообщаются многие полезные вещи, заимствованные из надежных источников и доступные для всеобщего понимания. Конец.

Месье Жомар пока не исполнил обещанного, оставив это на усмотрение Благодетеля, от которого он еще не получил указаний. Он выказывает и действительно питает искреннюю любовь к Египту и хочет помочь Благодетелю и его стране.

Это все, что я могу, по милости Аллаха Всевышнего, сообщить о поездке в страну, познания которой может отрицать лишь ум предвзятый и невежественный. Как сказал поэт:

Глаз может не видеть солнечный свет, если на нем бельмо,
рот может не чувствовать вкус воды, если это рот больного.
Достоинство, как солнце, видно всем,
кроме не желающего видеть то, что видит и слепой ²⁸.

Нельзя отрицать правоту правого, как сказал поэт в следующих бейтах, преисполненных мудрости:

Если тебе надобен посланец,
                                            посылай мудрого и не давай ему советов.
Если однажды пришел к тебе советчик,
                                            не отворачивайся от него и не отвергай.
Если ты не можешь разобраться в деле;
                                            посоветуйся с проницательным и не советуй ему.
Не умаляй правоту правого,
                                            умаляя, ты оттолкнешь его от себя. [193]
Никогда не заводи в собрании разговор о том,
                                            что ты плохо знаешь.
Расскажи людям знающим,
                                            ты получишь ответ достоверный.
Не осторожничай, сколько осторожных,
                                            пропало из-за своей осторожности.
Сколько есть молодцов, потерявших рассудок,
                                            которыми люди восхищаются.
А другой, ты считаешь его слабоумным,
                                            а он говорит тебе дельные вещи ²⁹.

Никто не избежит людских толков. Как сказал поэт:

Кто убережется от людских языков?!
Ведь люди все толкуют вкривь и вкось.

Поскольку дела оцениваются по намерениям, а свершения по благородству целей, то полагаться можно лишь на мнение человека искушенного и просвещенного, достигшего высот в знании порядков и законов, неукоснительно придерживающегося установлений шариата, ответственного за их исполнение, которому ведома цель ³⁰. Цель же наша — побудить народ нашей страны позаимствовать то, что придаст ему силу и мощь и позволит диктовать этим людям ³¹ свои законы, как это было во времена халифов. Как сказал поэт:

Синее утро наступает прежде белого,
проливной дождь начинается с нескольких капель.

Один из моих близких сказал:

О утром восхищавшийся тем, что я придумал,
а в полдень возжелавший выступить в роли хулителя,
Разве ты не видел, как, если солнце, взошедшее утром, зайдет,
нуждающийся в свете зажигает фонарь?

И сказал другой:

Не удалец тот, от кого не исходит свет для других
и кто не оставляет на земле следа.

Во всяком случае, прошу того, кто заглянул в эту книгу, прочитать ее внимательно от начала до конца, чтобы верно судить о ней. Прочитавший лучше заметит и недостатки. Сошлюсь на слова поэта:

Перед тобой вышивка на бумаге
работы неумелого мастера.
Не суди его строго, если встретишь огрех,
ведь Аллах многое прощает. [194]

Завершим же труд молитвой за хедивское государство, да хранит Аллах его и его молодую поросль и да возвысит его между королевствами Востока и Запада.

Чадо, подобные которым рождаются лишь у достойнейших,
а у достойнейших мало детей.

Да сохранит Аллах в Египте и в его областях блага цивилизации и справедливости, щедро дарованные Благодетелем, и да продлит его дни заступничеством Венца пророков, свидетельствовавшим за своего Господа ³². И да благословит Аллах его и его семейство, сподвижников, близких и помощников его. Аминь.

Комментарии

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Хедив — титул правителей Египта из династии Мухаммада ‘Али, в 1866 г. официально принят Исма‘илом-пашой (годы правления: 1863-1879).

2. ...и его сына-льва, любимца армии. — Имеется в виду Ибрахим-паша.

3. Истифан-эфенди — армянин по происхождению (1804-1859), в Париже изучал политические науки, позже получил титул бея, в 1850 г. был назначен министром иностранных дел (A. L.)

В издании 2002 г. вместо Истифана-эфенди значится Алтин-эфенди, также армянин, бывший министром иностранных дел и торговли в 1844-1850 гг.

4. Халил-эфенди Махмуд — родился в 1806 г. в Каире, изучал в Париже агрономию, проходил практику на опытной ферме в Ровилле, вернулся в Каир в 1832 г. (A. L.).

5. Ахмад-эфенди Йусуф — родился в 1806 г. в Каире, изучал во Франции химию, был назначен начальником Каирского арсенала, по заданию Мухаммада ‘Али занимался разведкой месторождений золота в Египте и ездил в Мексику осматривать золотые рудники (A. L.).

6. ...в месяце рамадан 1246 года хиджры... — Март 1831 г. В обоих изданиях отъезд ат-Тахтави из Парижа ошибочно датируется 1830 г. (в издании 2002 г. даже февралем 1830 г.), хотя ат-Тахтави был очевидцем событий июля 1830 г., а последнее письмо Шевалье к нему, накануне его отъезда, датировано 28 февраля 1831 г.

7. ал-Бухайра — провинция в Нижнем Египте.

8. ...включив в свой стих полустишие из му‘аллаки Тарафы... — Тарафа (середина VI в.), доисламский поэт из племени бакр. Тарафе принадлежит второе полустишие второго бейта.

9. ас-Суйути в «Мунтаха ал-‘укул» говорит... — Речь идет о книге ас-Суйути «Мунтаха ал-‘укул фи мунтаха ан-нукул» («Предел постигаемого разумом»).

10. ...город Мулен, где проживает много потомков арабов, ушедших вместе с французами из Египта во Францию. — Ат-Тахтави путает Мулен с находящимся между Парижем и Фонтенбло городом Мелюном, где действительно проживало много беженцев из Египта (A. L.).

11. ‘Амир и салул — арабские племена.

12. Стих ас-Саму'ала ибн ‘Адийа', доисламского (VI в.) поэта из племени, исповедовавшего иудаизм.

13. Стих ‘Алкамы ибн ‘Абада (ум. ок. 603), которого называли ал-Фахл (выдающийся), доисламского поэта из племени тамим, современника Имру‘улкайса.

14. Комментируя слова ал-‘Азиза... — Слова, сказанные библейским Потифаром его супруге, пытавшейся соблазнить Иосифа. Ал-‘Азиз — титул главного советника фараона, использующийся в мусульманских источниках.

15. Коран 12:29.

16. аз-Замахшари — Абу-л-Касим Махмуд ибн ‘Умар аз-Замахшари (1075-1144), арабский филолог и комментатор Корана из Хорезма, автор трактата «ал-Кашшаф 'ан хакаик гавамид ат-танзил» («Раскрытие подлинного в тайнах откровения»), написанного с позиций рационалистической му‘тазилитской теологии.

17. Шейх Асир ад-Дин Абу Хайан — Абу Хайан ал-Гарнати (1256-1344), андалусский грамматист, автор комментария к Корану под названием «ал-Бахр ал-мухит».

18. Сакрадан ибн Хаджла — личность установить не удалось.

19. Стих ‘Алкамы ибн ‘Абада ал-Фахла.

20. ...добродетель женщин зависит... от того, приучены ли они любить лишь одного и не делить любовь ни с кем, кроме него... — У ат-Тахтави сказано буквально «‘адаму-т-ташрик фи-л-махабба», т. е. «не допущение в любви соучастников»; ташрик (ширк) придание Аллаху сотоварища, многобожие — тяжелейший грех. Измена мужу приравнивается таким образом к многобожию.

21. ан-Ну‘ман ибн ал-Мунзир (ок. 580 — ок. 602) последний из лахмидских царей Хиры, вассалов царей Персии, с его именем связано много легенд и историй.

22. Хосрой, царь персов — Хосров I Парвиз, царь (590-628) из династии Сасанидов.

23. Ат-танухиййа — арабское христианское племя, жившее в Хире (вероятно, пришедшее в Хиру из Йемена), позже переселилось в Халеб, где приняло ислам во время правления халифа ал-Махди (IX в.).

24. Ал-куда‘а — группа южноарабских племен.

25. Бану хиндаф — арабское племя.

26. Анас ибн Малик — слуга пророка Мухаммада, дожил до очень преклонного возраста (ум. между 709 и 711 гг. в Басре), считался авторитетным источником хадисов.

27. 1828-1829 гг.

28. Стих египетского поэта Шараф ад-Дина ал-Бусири (1212-1294 или 1296), автора «Касыдат ал-бурда» («Касыда о плаще»), сочиненной по случаю исцеления от болезни после того, как во сне поэту явился Пророк и укрыл его своим плащом. Касыда написана в подражание знаменитой касыде «ал-Бурда» Ка‘ба ибн Зухайра (первая половина VII в.), бывшего противника ислама, раскаявшегося и просившего в касыде прощения у Мухаммада. В знак прощения Пророк подарил ему плащ, а касыда получила свое название.

29. Стих приписывается одновременно Тарафе и ‘Абдаллаху ибн Му‘авии ат-Талиби. Личность последнего установить не удалось. Возможно, он один из потомков брата ‘Али ибн Абу Талиба Джа‘фара Талиба ат-Таййафа. Предположительно жил в X в.

30. ...полагаться можно лишь на мнение человека, искушенного и просвещенного, достигшего высот в знании порядков и законов, неукоснительно придерживающегося установлений шариата, ответственного за их соблюдение, которому ведома цель. — Столь высокую оценку ат-Тахтави дает своему учителю Хасану ал-‘Аттару.

31. ...и позволит диктовать этим людям свои законы... — Под этими людьми имеются в виду «франки», европейцы.

32. В издании 2002 г. заключительные строки заменены на следующие: «Когда подготовка второго издания была полностью закончена, завершение работы совпало с началом правления Благодетеля, исполненного благородства, приход которого обрадовал всех от мала до велика, и приветствовали его и знатные и простые, милостивого к подданным и в прошлом и в настоящем, справедливого и беспристрастного, избегающего насилия и произвола, Его Превосходительства нашего благороднейшего эфенди хаджи ‘Аббаса-паши. Школе языков выпала честь поздравить его с возвращением из благочестивого хаджжа и вступлением в должность валия, что вызвало всеобщую радость и вдохновило на сложение касыд, не могущих выразить и десятой доли нашего восхищения, даже если расстелить их ковром слов и умножать до бесконечности. Я говорю:

Разве под силу поэту,

Даже славному своими касыдами,

Прославить того, кто вознесся на вершину?

Ведь слава — от Раба Славного.

(Раб Славного (араб. ‘Абд ал-Маджид) — турецкий султан Абдул Меджид (1839-1861, наместником которого считался египетский хедив. — В. К.)

Слава Аллаху, по милости которого совершаются добрые дела.

Молитва и приветствие Творцу изумляющих чудес,

Его семейству, сподвижникам, потомкам и возлюбленным.

Аминь».

Издание 2002 г. имеет два Приложения:

Приложение I

Слава Тому, Кто явил чудеса своих творений в разнообразии своих созданий и в непохожести (стран) мира и их устройства. Видит все это проницательное око плавающего по морям и отважно пересекающего пустыни. Воистину путешествие — зеркало чудес и кладовая опыта. В этой рихла изложил ее автор, литератор способный, человек достойный, умный и проницательный, все, что довелось ему увидеть из диковин стран и жизни их обитателей. Это подвигает разумного на путешествия и переезды из страны в страну, чтобы за недолгое время набраться достоверных знаний и познакомиться с положением Его рабов, что недоступно живущему дома, хотя бы и прожил он сотни лет.

Смиренный Хасан ал-‘Аттар,

служитель науки в ал-Азхаре,

Да смилостивится над ним Аллах.

Приложение II

Касыды

1. Синиййа — Рифа‘а ат-Тахтави.

2. Ра'иййа — Ибрахима Марзука, преподавателя Школы языков, по случаю возвращения ‘Аббаса-паши из хаджжа.

3. Синиййа — его же, по случаю вступления ‘Аббаса во власть.

4. Ра'иййа — Мухаммада ‘ Абд ар-Разика, переводчика в Школе языков.

5. Ба'иййа — ас-Саййда Салиха.

6. Ба'иййа — Хасана Радвана, ученика Школы языков.

7. Кафиййа — высокочтимого ал-мавла аш-Шихаба, знатока литературы.

8. Четверостишие — Рифа‘а ат-Тахтави, по случаю вступления ‘Аббаса во власть.

9. Мимиййа — его же, по этому же поводу.

10. Мимиййа — Ибрахима Марзука.

11. Та'иййа — ас-Саййида Салиха.

12. Нуниййа — Мустафы Радвана, ученика Школы языков.

13. Четверостишие — Рифа‘а ат-Тахтави, по случаю дождя, выпавшего на следующий день после вступления ‘Аббаса во власть, «что обернулось большой пользой для египетского земледелия, предотвратило беды, которыми грозила урожаю засуха, и вселило в жителей этой страны надежды на благоденствие и удачу».

(пер. В. Н. Кирпиченко)
Текст воспроизведен по изданию: Рифа‘а Рафи‘ ат-Тахтави. Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже. М. Наука. 2009

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info