-

ВЕРХОВАЯ ЕЗДА НА ПТИЦАХ.

«Мы отправились верхом из Александрии, рассказывает один путешественник, в Сиву, оазис, лежащий в пустыне к западу от Египта. Нас было двое, я, да мой проводник, Аравитянин Абуль-Азра. Запасшись водою и съестным на неделю, мы смело пустились в песчаные и бесплодные равнины Ливийской степи. Солнце палило, зной был несносен. Надо ж было нам заблудиться. Несколько времени шли мы на удачу; наконец увидели небольшой стан Арабских мужиков из Сивы, которые занимались ловлею страусов. Целые сутки были они без воды и умирали от жажды. Я уступил им часть своего запаса. Один из охотников тотчас привел пять молодых и почти ручных страусов, неотступно упрашивая меня взять любых в знак благодарности за оказанное мною благодеяние.

Я выбрал прекраснейшего самца и прекраснейшую самку: они тотчас съели часть зернового хлеба, приготовленного для наших лошадей, а потом с удивительною жадностью проглотили несколько голышей, которые валялись около них. Я привязал им по нескольку веревок к шее и к ногам, в тех мыслях, что они непременно уйдут от нас при первой нашей оплошности. Поев фиников, мы простились с бедными охотниками, благодаря [95] их за подарок, который нас очень затруднял. Однако ж, по первому знаку страусы, пустились с нами вместе, и ни сколько нас не озабочивали, идучи одним шагом с лошадьми, и во всем соображаясь с порядком нашего шествия. Это не переменило во мне желания отпустить их на волю, когда мы отъедем подальше, но Абуль-Азра так красноречиво говорил в пользу страусов, что я согласился оставить их при себе.

Между-тем фляги у нас опоражнивались, и лошадям не доставало того корму, который мы им задавали. Они приметно исхудали и по-видимому очень немогли.

На третий день по встрече с охотниками, мы остановились, и поевши, я спокойно уснул на рогожке, как вдруг пронзительный крик разбудил меня навскочь.

— Что это, Абуль-Азра? вскрикнул я, перепугавшись.

— Беда с нами, милорд: одна лошадь сейчас издохла, другая ног не волочит.

Как гром поразила меня эта новость, потому что я чувствовал всю меру своего несчастия и необходимость вырваться уже из этих степей, которым Природа отказывает в последнем подаянии. Тысячи мыслей печалили и волновали меня попеременно; я то был мрачен и задумчив, то приходил в отчаяние. «Так пойдем же вопреки судьбе, сказал я своему проводнику: по словам охотников, отсюда до Муселлема должно быть только три дня ходьбы; возьмем с собой одно самонужнейшее, и пустимся в дорогу».

Так говорил я в крайнем раздражении, а в самом деле продолжительное и тягостное путешествие уже до того истощило во мне силы, что я бы никак не дошел до Муселлема, деревни, прилежащей к Сиве. Притом, мы не могли обойтись без воды, а у нас не было под нее других сосудов, кроме фляг, которые обременили б нас до чрезвычайности. Поневоле прибегнули к помощи страусов: они были исполинского роста, телом толсты, с предлинными и прекрепкими ногами, мышцеватыми лядвеями, широкими и жилистыми ступнями; мы уложили к ним на спину необходимые для нас вещи, так, чтоб они не мешали их движению, сели верхом [96] каждый на своего страуса, и повернув их к Сиве, дал им полную волю. Они быстро понеслись вперед, руководимые только палкою, которая направляла их головы в ту сторону, куда нам надо было ехать. Скоро они встрепенули крыльями, и начали шагать с удивительною быстротою, чуть касаясь земли. Право, любопытно было б видеть со стороны, как мы оба, сидя верхом у страусов на шее, и уцепившись руками за свои пожитки, чуть сохраняли равновесие, благодаря быстроте этих чудных бегунов: мы едва переводили дыхание, волосы становились у нас дыбом, и платье развевалось по ветру. Не раз думал я об оригинальности этого путешествия, и право дал бы сто гиней, чтоб какой-нибудь Европеец видел меня в этом положении, торчащего, задыхающегося и пролетающего в один миг огромные расстояния. Я потерял шляпу, с проводника моего сорвало чалму; но не было возможности остановиться, чтоб поднять их. Скакуны наши пожирали пространство с неизменяемою скоростью; притом мы боялись и испугать их. К полуночи мы увидели несколько деревьев и худо выстроенных домов, и по этому заключили, что мы уж на месте. В двенадцать часов проехали мы расстояние, требующее трех-суточной прилежной езды на лошадях: никогда не ощущал я такого истинного, такого живого удовольствия. Наконец страусы остановились, но мы не прежде могли удержат их стремление, как спрыгнув с них, и то с величайшим трудом».

Текст воспроизведен по изданию: Верховая езда на птицах // Библиотека для чтения, Том 5. 1834

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info