Когда открылась конференция по тибетским делам, газеты сообщили, что переговоры будут вестись строго конфиденциально. Правительство, по-видимому, намерено буквально придерживаться в этом случае дипломатической тайны, и если и посвящает влиятельного и пользующегося исключительным доверием вице-короля здешнего корреспондента официозного «Pioneer» в свои «тайные надежды, намерения и опасения», то под условием соблюдения последним упорного молчания. За отсутствием данных по существу дела газеты поэтому до сих пор сообщили лишь никому не нужные и не интересные сведения о том, что заседания происходят там-то, что делегаты представили свои полномочия, что председательствует сэр Генри Мак-Магон — словом все то, что и без газет всякому здесь известно, ибо само собой разумеется. До своего отъезда из Симлы я имел лишь один случай встретиться с тибетским и китайским делегатами — при обстановке, исключающей всякую возможность разговора с ними, а именно — за большим обедом, данным в их честь губернатором Пенджаба. Китаец — дипломат, проведший 14 лет в Лондоне, свободно говорит [203] по-английски, и если бы не желтый цвет кожи и необыкновенное уродство, его можно было бы принять за европейца ¹. Тибетец носит национальный костюм, ни слова ни на каком языке, кроме родного, не говорит и не понимает и ни шагу не может ступить без своего ментора и переводчика — г. Белля, английского политического агента в Сиккиме и члена конференции.

Вице-король уехал из Симлы в день первого заседания конференции, по-видимому возложив всю ответственность за исход ее на сэра Генри Мак-Магона. Мне представляется, что переговоры будут продолжаться очень долго и что англичане опасаются обструкции со стороны китайца. Общее впечатление от отрывочных слухов, доходящих до меня, что английский уполномоченный приложит все усилия к тому, чтобы добиться от тибетского делегата согласия на те пункты, в которых Англия заинтересована, а уж затем постарается (или сделает вид, что постарается) уладить те вопросы, по которым неизбежны разногласия между его желтолицыми коллегами.

Руководствуясь секретной телеграммой ко мне с[татского] советника] Козакова ², сообщавшего об отказе Лондонского Кабинета осведомлять Императорское правительство через меня о ходе конференции, я не счел возможным испросить, как в прошлом году, разрешения на продление срока моего пребывания в Симле и завтра выезжаю в Калькутту.

Смею думать, что Вашему Превосходительству угодно будет одобрить мое убеждение, что при данных условиях — при явно и резко выраженном нежелании вице-королевского правительства посвящать меня в ход переговоров — дальнейшее пребывание в Симле могло бы лишь быть истолковано в смысле моего стремления окольными путями добыть сведения. Я полагаю, что, оставаясь здесь, я таким образом лишь отступил бы без нужды от принятого мной с самого начала положения, с достоинством которого несовместимы какие бы то ни было «окольные пути».

С глубочайшим почтением и проч. (...)

Комментарии

1. Китайскую Республику на Симлской конференции представлял Чэнь Ифань.

2. Г. А. Козаков — директор Дальневосточного департамента МИД России.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info