НОВЫЕ ЕЖЕМЕСЯЧНЫЕ СОЧИНЕНИЯ.

В САНКТПЕТЕРБУРГЕ,

Иждивением Императорской Академии Наук.

=================================================================

Ничего нет скучнее и отвратительнее чрезмерного учтивства Китайцев, наипаче при их пиршествах; ибо тогда ни что у них не происходит без поклонов и обрядов.

Пиры в Китае отправляются двояким образом; в первом случае на столе бывает от 12 до 15 перемен. Естьли же хотят угостить кого отменнейшим образом, то не менее 24 блюд на каждом столе бывает; что необходимо великими сопровождается церемониями.

Для точного наблюдения оных каждый гость получает по три позывные билета; первый за день перед пиром, второй по утру, того самого дня, дабы привесть ему на память его обещание, и просить чтоб сдержал данное слово, а третий последует, когда уже все готово, с [78] уведомлением, что хозяин ожидает его с нетерпеливостию.

Столовая обыкновенно украшается цветными горшками преизящной работы, живописью, большими фарфоровыми урнами и другими сим подобными уборами. В ней находится столько маленьких столиков, сколько звано гостей, когда только великое их множество не понуждает садиться за каждой стол по два человека; чрезвычайно же редко видеть можно трех особ, сидящих вместе за одним, по тому что сие у них почитается за непристойное и неучтивое дело со стороны хозяина. Столы сии стоят в прямой линии по обеим сторонам залы, и гости сидят в креслах лицом один против другого. В пространстве между обоими рядами столов лежит перед каждым по куску весьма хорошо вышитой шелковой материи; и хотя на столах нет ни скатертей, ни салфеток, однако ж блеск их лака производит то, что они весьма чистыми кажутся. На обоих внешних углах каждого стола стоит два блюда, [79] наполненные кушаньями расположенными в пирамиды, которые в низу цветами, а к верху большими лимонами убраны. Таких пирамид никогда не разбирают, и они служат единственно для украшенья столов, так как наши кондитерские пирамиды.

Когда хозяин введет гостей в сию залу, то начинает сперва каждому по порядку кланяться. По том подают ему на серебреном подносе фарфоровую, серебреную или выделанную из дорогого дерева чашу с вином, которую он приняв обеими руками кланяется гостям весьма низко, обращается лицем к сеням, и на последок идет с нею к концу залы; тут он приподнимает чашу, и возвед очи свои к небу выливает вино на пол, показывая чрез сие излитие, что он ничего не имеет, за что бы не должен был приносить благодарения благости небес. После сего приказывает наполнить вином большую серебреную или фарфоровую чашу, и становит ее на тот стол, на котором знатнейшему гостю должно кушать; но наперед делает ему низкой поклон. На сию [80] учтивость ответствует другой переливая в тоже самое время оное вино в другую чашу, и стараясь поставить оную на хозяинов стол, который обыкновенно должен стоять на самом конце, Но хозяин многими учтивыми словами не попускает того сделать; и на все то имеют они предписанные правила. Вскоре по том дворецкий кладет на каждый стол по паре палочек из слоновой кости, служащих им вместо вилок; но по большой части кладут их прежде прибытия гостей. По сем хозяин ведет знатнейшего гостя к назначенным для него креслам, которые обыкновенно бывают покрыты богатою с вышитыми на ней цветами шелковою материею, кланяется ему низко и просит на оные сесть; на что гость нескоро соглашается; но после многих учтивых слов и отговорок занимает столь отличное место. Теперь хозяин хочет делать то же самое и со всеми прочими гостьми; но сие было б весьма не учтиво с их стороны, если б они захотели его до сего допустить для облегчения же его от такового труда садятся все вдруг за столы. Но все сие есть только начало пиршества. [81]

Как скоро гости посядут, то приходят в залу 4, или 5 комедиантов, и кланяются всему собранию столь низко, что иногда челом досязают до земли. В сие время стоят они между двумя рядами столов, оборотясь лицем к другому длинному столу, стоящему в конце залы, и уставленному свечами, курительными сосудами и благовонными спиртовыми лампадами. По сем подносят они знатнейшему гостю большую книгу; содержащую в себе заглавия от 50 до 60 комедий, которые они играть умеют, с тем, чтоб он какую нибудь из них выбрал. Сей отказывается из учтивости от выбора и отсылает книгу с таким же прошением к сидящему подле него гостю, который равным образом на сие не соглашается, и посылает ее к третьему; и так обносят ее вокруг всех столов, и все отговариваются. Когда таким образом книга обойдет кругом, то комедиант подает ее опять первому гостю, который тогда раскрывает ее, и выбирает такую комедию, которая ему лучшею кажется. Тогда комедианты показывают ее опять всем гостям, [82] которые изъявляют на то свое согласие киванием головы. Но когда какой нибудь гость даст знать, что ему сия пиеса не нравится единственно для имени действующего в ней лица, или для какой другой причины, то комедианты должны тот час о сем донести тому гостю, которой ее выбрал, и немедленно назначается для представления другая. Тогда представление комедии начинается, и перед начатием ее играет инструментальная музыка; инструменты же состоят из медных или железных чашек, коих звон чрезвычайно груб и сиповат, из барабанов, обтянутых буйволовою кожею, дудок, флейт и труб, что все вместе такую производит разноголосицу, что одни только Китайцы сносить ее в состоянии.

Представление происходит без всяких декораций, только по полу расстилают больший ковер; а вместо кулисов служат для действующих лиц две при зале находящиеся комнаты, из которых они выходят на место для представления. Сени обыкновенно бывают наполнены зрителями, которых туда служители впускают. [83] Женщины, которые никогда при таковых пиршествах не присутствуют, но любят смотреть на комедии, стоят вне залы за частою решеткою, сквозь которую их ни как нельзя усмотреть, а им все видно.

Обед обыкновенно начинают питием вина. Дворецкий становится в конце залы на одно колено, и кричит громко: Покорно прошу господ принять чаши! По сем берет каждый гость свою чашу с вином, и приподняв ее до самого чела, опускает в низ почти под стол, по том подносит ко рту, и выпивает медленно, три или четыре раза отдыхая. Хозяин понуждает каждого гостя пить, подавая им собою пример. По том все оборачивают свои чаши на столе верх дном, дабы чрез сие дать знать, что оные уже опорожнены. Во время сего действия, подают на каждой стол рагу в фарфоровых блюдах, к чему ножи не нужны. Дворецкий просит их опять по прежнему кушать, и так каждый гость начинает есть весьма искусно двумя своими палочками из слоновой кости; Когда кушают по одному блюду, то служители приносят по другому, и [84] подносят вино; а дворецкий продолжает побуждать гостей громким голосом как есть, так и пить. Таким образом следует от 20 до 24 перемен на каждой стол с одинакими околичностями, и столь же часто каждый гость принужден бывает пить; однако ж пить много не понуждают, при том же и чаши весьма малы. Все подаемые перемены остаются на столе до конца обеда. По каждых 6 или 8 блюдах следует всегда некоторый род густой или жирной по хлебки с маленькими сухариками или паштетами, которые помощию слоновых палочек в ней обмакивают. Все кушанья до последнего блюда похлебки состоят из одного мяса. После сего подают чай. А как Китайцы обыкновенно пьют вино теплое, и вообще холодных напитков никаких не употребляют, то служители всегда находятся в готовности наливать в чаши теплого вина, а простывшее снимать прочь. Столовой порядок требует, чтоб последнее блюдо было принесено в то самое время, когда комедия подходит к концу. По том подают сарацинское пшено, вино и чай, после чего гости [85] встают и благодарят хозяина, которой ведет их тогда в сад, дабы там с ними побеседовать, пока не подадут на стол закусок.

В сие время на другой стороне комедианты кушают, а служители подносят гостям теплой воды на умытие рук и лица, очищают столы, и ставят на них закуски, состоящие так же из 20 или 24 перемен конфет, мороженого, плодов, окороков и просольных и вяленых уток, что почитается у них за отменное кушание. Когда уже все в готовности, то приходит слуга, и став на одно колено уведомляет о том хозяина. При сем известии все собрание пребывает в глубоком молчании, а хозяин встает и просит гостей опять в столовую, где каждый по некоторых церемониях занимает свое прежнее место.

Тогда приносят гораздо большие чаши для вина, и гостей сильнее прежнего понуждают пить. Комедия начинается опять; а для большого увеселения требу ют [86] вторично список комедий, откуда каждой выбирает для себя, что ему понравится. В то время, когда гости забавляются дессертом, на каждом столе стоит по пяти больших передач, служащих украшением; а слуги съехавшихся гостей кушают в другой горнице.

В начале дессерта каждый гость приказывает своему слуге подать несколько маленьких свертков из красной бумаги, в коих находятся деньги на вино повару, дворецкому, комедиантам и другим того дому служителям, которые служили при столе; сии деньги бывают различны, смотря по достоинству хозяина; но когда пир без комедии, то обыкновенно оных денег служителям не дают. Всякой приносит полученной подарок к хозяину, который с трудом дозволяет оной принять, и приказывает одному из своих людей оные деньги разделать по ровну.

Таковые пиршества продолжаются обыкновенно 5, или 6 часов; ибо они начинаются в сумерки, а кончатся. не прежде [87] полуночи. По том гости расходятся, оказав великие учтивства, употребительные при их посещениях, и велят нести себя домой в качалках. Напереди идут их слуги с большими фонарями, сделанными из бумаги напоеннной маслом, на которых имя, достоинство и герб господина разноцветными красками нарисованы. На другой день по утру всякой гость присылает к хозяину благодарный билет за оказанную вне благосклонность.

В сем состоит все пиршество Китайцев. Наилучшее у них кушанье рагу из битого мяса, которое варится иногда с разными травами и огородными овощами, а иногда подается в похлебке в прекрасных фарфоровых блюдах. Все их блюда имеют одинакий образ и величину. Их ставят, как выше сказано, от 20 до 24 на каждой стол всегда по 4 в ряд, так что под конец обеда составляют они весьма правильной четвероугольник. Служители, которые ставят на столы, принимают сии блюда в дверях залы, куда другие числом столько, сколько столов, приносят их [88] из поварни на вылакированных подносах, и став на одно, колено, передают. А дабы каждые 4 или 6 блюд отделить, становится всегда на стол по одному блюду мясной похлебки с маленькими разного рода сладкими пирогами, и стол обыкновенно оканчивается чаем.

Китайские похлебки весьма вкусны; они состоят из отвару всякого мяса, как то: жирной свинины, которая там отменно хороша, уток, кур и прочего, кои нарубив в мелкие кусочки варят в своих похлебках. Каждое время года приносит им множество трав, и огородных овощей нам в Европе совсем неизвестных, из семян коих выжимают они масло весьма употребительное в их кушаньях. Свиное мясо предпочитают Китайцы всем прочим, и оно наипаче употребляется для их рагу. Для сего в Китае каждый держит и откармливает свиней, и там едят их мясо во весь год, так как у нас говядину. Сверх сего оно гораздо вкуснее Европейского, и нелегко сыскать столь хорошее кушанье, как Китайские окороки. Самою [89] же нежною их пищею, которая по большей части подается при величайших пиршествах, могут назваться оленьи жилы и так именуемые индейские птичьи гнезда. Оленьи жилы вялят они на солнце, катают в перечном и мушкатном цвете, и по том вывешивают. Когда же захотят их употребить, то мочат в воде, настоянной сарацинским пшеном, вываривают в отваре козлиного мяса, и прибавив туда некоторые коренья, делают их вкусными.

Вышеупомянутые, также и в Европе на столах у богачей известные птичьи гнезда находятся при морских берегах Туккинга, Явы, Кохинхины и других. Птичка, которая их вьет, походит видом и перьем на ласточку. Состав сих гнезд, когда свеж, бывает бел, а когда высохнет, то крепнет, становится прозрачным, и несколько зеленоват. Лишь только дети из них вылетят, то приморские жители выходят для собирания сих гнезд, и часто попадаются они им в таком множестве, что нагружают целые суда. Видом [90] и величиною походят они на снятую с лимона корку, и будучи смешаны с другими кушаньями, дают им весьма нежной вкус.

Соленые медвежьи лапы и ноги разных других диких зверей, привозимые в Китай из Сиама, Камбои и Татарии, составляют приятное кушанье только на столах знатных и богатых людей. Там едят также всякого рода иностранных птиц, зайцев, кроликов и привозную дичину. Хотя сия хорошая пища в самых больших Китайских городах и гораздо дешевле, нежели в самых плодоноснейших Европейских странах, однако Китайцы имеют еще столь великую охоту к собачьему и лошадиному мясу, что едят как то так и другое не спрашивая при том, от болезни ли какой, или от старости издохли сии животные. Равным образом кушают они без малейшего отвращения кошек, крыс и других таких животных, которых мы употребления гнушаемся, и продают их явно по улицам. Весело смотреть, как собаки сбегаются со всего города на крик такой [91] собаки, которую убивают; или как узнают по духу собачьих мясников, и нападают на них целыми кучами; по чему те не смеют ни когда выходить без пригодных к сему дубин, или кнутов, и принуждены всегда держать рачительно на замке свои бойни; ибо иначе находились бы в опасности быть растерзанными.

Текст воспроизведен по изданию: Обряды китайцев во время их пиршеств // Новые ежемесячные сочинения, Часть LXIII, генварь 1790 года. СПб. Императорская академия наук. 1790

© текст - ??. 1790
© сетевая версия - Тhietmar. 2024
© OCR - Иванов А. 2024
© ИАН. 1790

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info