Среди документов, относящихся к начальному периоду русско-китайских отношений, некоторые до сих пор представляют своего рода загадку и требуют дополнительных изысканий и толкований. К их числу относятся прежде всего две грамоты китайских императоров династии Мин царю Михаилу Федоровичу. Как известно, подлинники этих грамот до 1675 г. находились в Посольском приказе; за отсутствием в нем переводчиков с китайского языка содержание грамот оставалось неизвестным. В 1675 г. они были переданы Н. Г. Спафарию с поручением добиться их перевода в Китае. Спафарию это удалось сделать еще в Тобольске ¹, и два списка этих переводов сохранились в делах Посольского приказа до наших дней ², являясь единственными известными науке официальными документами, адресованными в первой половине XVII в. китайской стороной российским властям. Эти переводы неоднократно воспроизводились в различных сборниках и трудах по истории русско-китайских отношений ³, так что вряд ли стоит приводить их в данной заметке.

Известно, что Спафарий, пытаясь проверить точность полученного им в Тобольске перевода, обратился в Пекине за помощью к советникам императора — французским иезуитам, которые заявили, будто эти грамоты написаны 200 или даже более лет назад и не к московскому царю, а к неким владетелям, жившим по реке Шингал, от «старого никанского хана Унгли-ея» и могут быть названы жалованными грамотами на владение землей ⁴. Следует отметить, что в дошедших до нас переводах имя Унгли-ея не упоминается и ни слова не говорится о наделении кого-либо землей.

Дальнейшая судьба подлинников обеих грамот неизвестна. В настоящее время они считаются утраченными, что не мешало пользоваться указанными переводами, не занимаясь, впрочем, критикой их текста.

В начале XX в. А. Е. Любимов сделал попытку подвергнуть переводы обеих грамот анализу и пришел к выводу, что подлинность этих грамот невозможно доказать, «пока не отысканы китайские оригиналы названных грамот или не даны непоколебимые исторические указания об их действительном значении» ⁵. По-видимому, такому выводу способствовало проведенное А. Е. Любимовым сравнение переводов некоторых [165] маньчжурских грамот XVII в. с сохранившимися подлинниками, обнаружившее существенные неточности в переводе — добавления и пропуски, изменения в титулатуре русских государей и т. п., вплоть до искажения фактических данных ⁶. Некоторые из подобных недостатков, несомненно, относятся и к переводам рассматриваемых нами грамот.

Нам представляется, однако, что сведения, которыми мы располагаем в настоящее время, позволяют оспорить пессимистические выводы Л. Е. Любимова и поставить вопрос о датировке этих документов и путях, которыми они попали в Россию.

В переводах даты подлинников не сохранились, а на полученных от Спафария в 1675 г. списках имеются пометы о примерном времени их написания (на первой грамоте — «тому 56 лет», на второй — «тому 26 лет»).

Датировка, установление авторства и история получения первой из них, написанной от имени императора Шэнь-цзуна (правил под девизом Ваньли, 1573-1620 гг.), не представляет особых затруднений. Указанный в переводе год составления грамоты — 1619 г. (отсчитывая от 1675 г.) примерно совпадает со временем первой поездки в Китай русских служилых людей во главе с И. Петлиным. Известно, что И. Петлин прибыл в Пекин в 1618 г. после Семенова дня (1 сентября) и пробыл там 4 дня ⁷ и что он действительно привез с собой грамоту из Пекина ⁸. Таким образом, грамота была составлена между 1 и 4 сентября 1618 г.

Сложнее обстоит дело с датировкой второй грамоты.

В обоих списках ее перевода указывается, что она написана «тому 26 лет», т. е. примерно в 1649 г. «китайского Валлила-хана сыном Джуханди». Поскольку в грамоте о Шэнь-цзуне говорится как об отце правящего императора, а сама грамота была написана на китайском языке, ясно, что она не может датироваться позднее 1644 г. — времени свержения Минской династии. Она, несомненно, написана после первой, так как в ней упоминается о приезде в Китай при бывшем императоре Шэнь-цзуне русских людей (т. е. Петлина). Таким образом, грамота могла быть составлена между 1620 г. (год смерти Шэнь-цзуна) и 1644 г. и дана одним из преемников Шэнь-цзуна.

Как известно, Шэнь-цзуну наследовал сын его Гуан-цзун (девиз правления Тай-чан), правивший всего лишь один месяц в 1620 г. Если допустить, что грамота действительно составлена во время его краткого правления, то возникает вопрос: как и при каких обстоятельствах она была получена и передана в Москву?

В тексте грамоты говорится о трех «послах великого государя», побывавших в Китае, которым, по-видимому, она и была вручена. В сохранившихся архивных документах для всего периода от поездки Петлина до 1644 г. нет никаких указаний на посольство или поездку русских служилых людей в Китай. Правда, в 1620 г. была сделана попытка послать в Китай казачьего атамана В. Тюменца и голову А. Шарыгина ⁹, однако эта экспедиция, по всей вероятности, не состоялась, так как никаких сведений о ее судьбе в документах центральных и местных учреждений XVII в. не отложилось. Не упоминается о ней и ни в одном из исторических и географических сочинений XVII в. («Роспись» И. Петлина в XVII в. была несколько раз издана за границей и вошла в состав значительного числа русских рукописных сборников); науке известно лишь о поездке В. Тюменца в 1616 г. с посольством к монгольскому Алтын-хану, который сообщил В. Тюменцу некоторые сведения о Китае.

Датировке грамоты 1620 годом противоречит и то, что в ней приезд И. Петлина и его спутников в Китай упоминается как нечто давно прошедшее, тогда как два года [166] не такой уж долгий срок. Очевидно переводчик ошибочно назвал «Джуханди» сыном Шэнь-цзуна. По всей вероятности, он перевел как ‘отец’ термин сяньцзу (??), часто употреблявшийся в старых текстах и означавший ‘прежний император’ или ‘предок’. Последние императоры Минской династии Си-цзун (правил под девизом Тяньци, 1621-1628 гг.) и Сы-цзун (Чунчжэнь, 1628-1644 гг.) приходились Шэнь-цзуну внуками; кого-то из них переводчик и назвал ошибочно его сыном.

При ознакомлении с переводом грамоты обращает на себя внимание содержащееся в нем любопытное сообщение, что русские, о которых идет речь, привезли с собой всего два лосиных рога. Подобных предметов мы не встречаем ни среди посольских даров монгольским и среднеазиатским владетелям, ни в числе обычных русских товаров. Это заставляет предположить, что появление второй грамоты было связано не со специальным посольством, а со случайным пребыванием в Китае русских людей.

Единственным точно установленным случаем посещения русскими людьми Китая между 1620 и 1644 гг. является вынужденная поездка в Китай в 1641-1642 гг. тарского конного казака Емельяна Вершинина ¹⁰. В сентябре 1639 г. Е. Вершинин с толмачем Ермаметем Шаганаковым и татарином Алыбаем были отправлены к торгоутскому тайше Дайчину для приведения его к шерти. В улусе Дайчина посланные были задержаны. (Вершинин не объясняет причин, по которым его задержали.) В 1641 г. Дайчин кочевал под Бухарой. Вероятно, тогда он и решил отправить торговый караван в среднеазиатские государства и Китай. По-видимому, присутствие в числе людей Дайчина представителей Русского государства в какой-то мере поднимало престиж тайши у соседних народов.

Путь, проделанный Вершининым и его спутниками, значительно отличался от маршрута, которым шел в Китай Петлиц: Вершинин ехал через Самарканд, Ташкент, а затем южнее Великой Китайской стены. В числе городов, которые посетил торговый караван, Вершинин называет «китайский украинный город Сюмень» ¹¹. Это, скорее всего, г. Синин, крупный центр на западной границе Минской империи (ныне — центр провинции Цинхай), широко известный своими торговыми связями с народами сопредельных Китаю стран. В глубь страны Вершинин, очевидно, не ездил, хотя и сообщает некоторые сведения о ней. На основании его сообщения можно судить, что пребывание русских людей в Синине было замечено местными чиновниками: «Да ему ж де, государь, Омельке, говорили китайские люди в порубежном китайском городе, где они торговали: как бы де ты, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Руси, указал послать своих послов к их китайскому царю, и они б же, китайские люди, тех твоих государевых послов от тех своих украинных городов до китайского их царя не то чтоб честно доправить, для б де твоего царского величества на головах понесли. А китайскому де царю про твое царское величество гораздо ведомо, твоим де царским величеством славой угрозою китайский царь похваляетца» ¹². Это довольно близко к содержанию перевода исследуемой грамоты.

Предположение о том, что вторая грамота была привезена Вершининым, который получил ее именно в Синине, является весьма вероятным. Вершинин, видимо, зимовал в Китае (вернувшись из Китая в улус Дайчина, он был немедленно отпущен в Томск; поскольку он прибыл в Томск в сентябре 1642 г., то из Китая он должен был выехать в апреле или мае). Этого времени было вполне достаточно, чтобы сининские чиновники при помощи почты связались с Пекином. Хорошая осведомленность о первом приезде русских, проявленная при составлении второй грамоты, говорит о том, что в Пекине опирались на какие-то документы (впоследствии утраченные) о поездке И. Петлина.

Указанное в грамоте количество послов (три человека) совпадает с числом служилых людей — участников поездки Вершинина. Может быть, особое положение [167] Вершинина и его спутников при торговом караване ойратов объясняет то, что они названы в грамоте послами, несмотря на запрещение Посольского приказа воеводам сибирских городов называть так казаков, посылаемых в Монголию и Китай (1620 г.) ¹³. Последнее соображение служит лишним доводом в пользу того, что грамота была привезена не Тюменцем и Шарыгиным, которые согласно приказу должны были бы, как и Петлин со спутниками, называться торговыми людьми.

С учетом характера поездки Вершинина, становится понятен и странный состав русских подарков, упоминаемых в грамоте. По-видимому, Вершинин и его спутники везли с собой не русские товары, а товары, полученные ими в улусе Дайчина. По всей вероятности, Дайчину же были переданы 700 камок и другие предметы, о которых говорится в грамоте как о подарках русскому царю.

В связи с маршрутом поездки Вершинина в Китай через среднеазиатские земли становится понятной и та часть грамоты, где говорится об обратном пути русских послов: «И я тех твоих великого государя послов из своего государства до Большой реки велел проводить с честью, и послал их проводить днища с 3000 человек». Под «Большой рекой» подразумевается, по всей вероятности, Хуанхэ, на притоке которой Сининхэ расположен г. Синин и по которой Вершинин и его спутники могли совершить часть обратного пути. Этот маршрут не совпадает с маршрутом путешествия Петлина, которым должны были бы руководствоваться в своей поездке Тюменец и Шарыгин.

Следует заметить, что во второй половине XVII в. путь в Китай через Среднюю Азию становится известен в Москве. Так, в росписи о путях в Индию и Китай, составленной в приказе Тайных дел при подготовке посольства Мухаммеда-Юсуфа Касимова в Бухару и Индию в 1675 г., сказано: «А от Самархани до Китайского государства скорою ездою в 3 месяца... А от Яицого ж города и ближе того есть путь к Китайскому ж государству степью, и тем путем проехать нельзя потому: калмыки и татаровя и иные многие кочевные люди живут» ¹⁴.

Некоторое сомнение в высказанной нами версии вызывает то обстоятельство, что в отписке томского воеводы С. В. Клобукова-Масальского в Сибирский приказ, сообщающей о поездке Вершинина, ничего не говорится о привозе им грамоты китайского императора. Возможно, однако, что грамота была послана не в Москву, а в Тобольск, в ведении которого до некоторой степени находились остальные сибирские города. Еще более вероятно, что отписка Клобукова-Масальского дошла до нас не полностью. Подлинник не сохранился, а миллеровская копия XVIII в. производит впечатление незаконченности.

Исходя из предположения, что грамота была привезена Вершининым, можно более или менее точно определить время ее составления. Если учесть, что Вершинин выехал к Дайчину в сентябре 1639 г., два года прожил в улусе Дайчина, а в Томск вернулся 20 сентября 1642 г., то его торговая поездка в среднеазиатские и китайские города началась осенью 1641 г. и кончилась примерно весной 1642 г. (считая обратный путь, согласно данным самого Вершинина, в 4-4 1/2 месяца).

Таким образом, можно считать наиболее вероятным, что грамота была составлена во второй половине 1641 г. или в первой половине 1642 г. (переводчик ошибся на 7-8 лет) и была дана от имени последнего императора Минской династии Сы-цзуна, которого переводчик и именует «китайского Валлила хана сын Джуханди». «Джуханди» — это, очевидно, искаженная передача слов Чжу хуанди, т. е. император из фамилии Чжу (Чжу Юань-чжэн был основателем династии Мин).

1. См. ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, кн. 4, л. 5об.

2. См. там же, кн. 3, л. 217об.-220; кн. 4, л. 6-7.

3. Первая публикация: Н. Н. Бантыш-Каменский. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792 год. Казань, 1882. стр. 6-7.

4. См. Н. Н. Бантыш-Каменский. Указ. соч., стр. 7.

5. А. Любимов. Некоторые маньчжурские документы из истории русско-китайских сношений в XVII веке. ЗВОРАО, т. XXI, вып. II-III, СПб., 1912, стр. 67-68.

6. А. Любимов. Некоторые маньчжурские документы из истории русско-китайских сношений в XVII веке. ЗВОРАО, т. XXI, вып. II-III, СПб., 1912, стр. 68-69.

7. См. Ф. И. Покровский. Путешествие в Монголию и Китай сибирского казака Ивана Петлина в 1618 году. СПб., 1914, стр. 30-31.

8. См. там же, стр. 31.

9. См. Архив АН СССР, портфели Миллера, оп. 4, кн. 17, № 59, л. 73-74; И. Е. Фишер. Сибирская история... СПб., 1774, стр. 269.

10. См. Архив АН СССР, портфели Миллера, он. 4, кн. 17, № 243, л. 467-469об. (Документ выявлен научным сотрудником Института востоковедения АН СССР Г. И. Слесарчук).

11. Там же, л. 469.

12. Там же.

13. См. Ф. Н. Покровский. Указ. соч., стр. 45.

14. «Русско-индийские отношения в XVII в. Сборник документов». М., ИВЛ, 1958, стр. 219.

Текст воспроизведен по изданию: О датировке грамот императоров Минской династии царю Михаилу Федоровичу // Проблемы востоковедения, № 1. 1960

© текст - Демидова Н. Ф., Мясников В. С. 1960
© сетевая версия - Thietmar. 2025
© OCR - Иванов А. 2025
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Проблемы востоковедения. 1960

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info