СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Alexander Michie. — Missionaries in China, London. 1891.

Еще недавно европейская печать много распространялась о волнениях в Китае против христиан. Ходили толки о резне; известно было о разрушении английского консульства в Вуху, об уничтожении миссионерских центров на Голубой Реке, о нападении на врача-проповедника Грейга в Гирине, в Маньчжурии и т. д. Автор, находившийся в то время в Тянь-цзине, и до того еще хорошо знакомый с краем, сообщает домой в Англию, каково положение дел, и с этой точки зрения книга его представляет немалый интерес. Положение оказывается близким к безнадежности. Взрыв народных протестов, в которых принимали участие и чиновники, и дети, убедительно и грубо подтвердил глубоко-неприязненные чувства целого населения к действиям и стремлениям западных миссионеров. Они навязаны стране силой договоров и угроз, вмешиваются в ее внутреннюю жизнь, консульским флагом и страхом перед чужими канонирками прикрывают все свои поступки, быть может, вызываемые ревностью, но далеко не остающиеся в пределах местной законности. Это представляется унижением нации, которую хотят просветить. Европейцы говорят: “мы проповедуем, чтобы вас — язычников сделать нравственными”, между тем, на дальнем Востоке представителями нашей культуры преимущественно являются авантюристы, люди наживы и порока. Чернь видит и проникается враждебным настроением. Образованные Китайцы понимают и ненавидят высокомерных пришельцев. Народ до крайности миролюбив и уж если он способен открыто возмущаться, значит есть важная причина. Всякая вера искони свободно миссионерствовала в Небесной империи. Там прививались буддизм, ислам. Исключительно религиозный фанатизм почти не существовал. Отчего же так нелюбы [878] подданным богдыхана проповедники с Запада? Мичи проста ставит вопросы. Ответы его проливают много света на отношение заморской цивилизации к мнимо-неподвижному Китаю. Он усматривает в ней яркие отрицательные стороны, инстинктивно боится иноплеменных обыкновений, считает пришлых “варваров”, по своему, великими волшебниками. А те как на зло принимаются в империи за врачевание, за благотворительность. Монахини посвящают себя созданию орфелинатов. Младенцы, изнуренные от самого рождения, усиленно мрут. Толпа требует, чтобы трупики отрывали, исследовали. Иначе христианки подозреваются в изготовлении адских чар. У какого-то доктора слуг заметили зародыш в банке. Околоток пришел в ужас. Суеверные взгляды даже сравнительно развитого класса приурочивают счастие и несчастие к влияниям местности. Появление миссионерского жилища, построение часовни — целое событие для окружающих жителей; что-то будет? Каких бедствий ждать? Один Англичанин-проповедник, к которому обратился почтенный Китаец с просьбой переселиться с уплатой значительной суммы, — потребовал в пятнадцать раз больше, чем стоило осесться, просили же Европейца уехать, потому что таинственные приметы указывали соседям на него, как на виновника бедствий. Они не прибегали к саморасправе, а предлагали откупиться. Миссионер счел удобным запросить неслыханную цену, хотя ему принципиально следовало отказаться от платы за угоду суевериям, или попросту, уйдя, не раздражать туземцев. Но их вообще раздражают нескрываемым пренебрежением, нетерпимостью к их жизненному строю, нападками на их заветнейшую святыню. Культу предков прямо объявлена война. Удивляться ли результатам?

Кн. Э. Ухтомский.