НЕВЕЛЬСКОЙ Г. И.

ЗАПИСКИ

ПОДВИГИ РУССКИХ МОРСКИХ ОФИЦЕРОВ НА КРАЙНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ

1849-55 гг.

ПРИАМУРСКИЙ И ПРИ-УССУРИЙСКИЙ КРАЙ.

Посмертные записки

АДМИРАЛА НЕВЕЛЬСКОГО.

Геннадий Иванович, древний потомственный дворянин Костромской губернии, Соль-Галицкого уезда, родился 25-го ноября 1813 года в усадьбе Дракине. 8-го апреля 1829 г. он поступил в морской кадетский корпус, а 21-го декабря 1832 года выпущен из корпуса мичманов с назначением в 27-й экипаж. Во время пребывания в корпусе, он каждое лето плавал, сначала на корпусной эскадре, а потом, по переходе в гардемаринскую роту, на кораблях «Великий князь Михаил» и «Кульм», крейсировавших в Финском заливе и Балтийском море. В чине мичмана Геннадий Иванович слушал высший курс морских наук в офицерских классах (ныне Николаевская Морская Академия) и в тоже время летние месяцы плавал на кораблях «Прохор», «Иезекиль» и «Кронштадт», и на фрегатах «Помона» и «Венус». 28-го марта 1836 года по окончании курса офицерских классов Геннадий Иванович был произведен в лейтенанты. В этом чине он ежегодно плавал на судах вместе с Его Императорским Высочеством Князем Константином Николаевичем.

Покойный адмирал любил вспоминать дни, проведенные им в 1836 году на фрегате «Беллона», с 1837 по 1843 год включительно на фрегате «Аврора» и 1844, 1845 и 1846 годы на корабле «Ингерманланд». Корабль этот с 12-го августа 1845 по 19-е июля 1846 год находился в плавании в Средиземном море. [II]

Первый крест Св. Станислава 4-й степени Геннадий Иванович получил в 1838 году (5-го декабря). В 1841 г. (6-го декабря) он был награжден орденом Св. Анны 3-й степени. а 15-го июля 1846 года, т. е. по возвращении из дальнего плавания на корабле «Ингерманланд», за отличие по службе произведен в капитан-лейтенанты. Лето 1847 г. Геннадий Иванович плавал на том же корабле «Ингерманланд», крейсировавшем в Немецком море в составе сводной дивизии под флагом контр-адмирала Епанчина 2-го. В продолжение 19 лет (с 1829-1847) ни одного лета Геннадий Иванович не провел на берегу, а потому, естественно, изучил морское дело в совершенстве. Зимние месяцы, в первые годы своей службы, как сказано выше, он слушал лекции в офицерских классах, а в последующие подготовлялся к решению того великого вопроса, который описывает адмирал сам в этих записках. Река Амур и восточное побережье Сибири всегда составляли его заветную мечту. Он никак не мог допустить, чтобы такая громадная река, как Амур, могла теряться в песках и не быть судоходной. Постоянно занимаясь этим вопросом и хорошо ознакомившись со скудной еще в то время литературой амурского края, Геннадий Иванович так ясно представлял себе все последующие открытия в этом крае и принадлежность его России, что шел туда как бы с готовым планом и действовал решительно, как бы в давно знакомой местности. Из записок автора читатели увидят, что инициатива амурского вопроса всецело принадлежит ему. Товарищи и сослуживцы Геннадия Ивановича хорошо помнят, как он лелеял амурский вопрос, и с какою удивительной энергией он взялся за его решение, когда в 1848 году ему представилась только тень возможности осуществить свою мечту. В этом году он был назначен командиром транспорта «Байкал», на котором должен был доставить в Петропавловск провиант. Не пропуская ни одного дня, Геннадий Иванович лихорадочно готовит к отплытию транспорт, пишет в то же время [III] письмо генерал-губернатору Сибири Николая Николаевичу Муравьеву и подымает в Петербурге давно уже погребенный амурский вопрос. Командир транспорта просит разрешения воспользоваться остатком времени для исследования лимана и устья Амура, просит, как милости себе, новых трудов, борьбы с природой и массы лишений в неведомом крае! Такое самоотвержение и неуклонное преследование раз задуманной цели обнаруживают в Геннадии Ивановиче не только патриота, глубоко преданного Престолу и Отечеству, но и человека с большим запасом ума, решительности и энергии. Все это и проявил Геннадий Иванович в период службы, описываемый им самим в предлагаемых записках. Результат его деятельности — присоединение к России приамурского и приуссурийского края — всем известен, и имя Невельского, тесно связанное с этим знаменательным фактом, не умрет в потомстве. Мир праху твоему, труженик науки, герой и гражданин!

По окончании подвигов, описываемых в настоящей книге. Геннадий Иванович возвратился в Петербург, был назначен членом Ученого Отделения Морского Технического Комитета и состоял в этой должности до 17-го апреля 1876 года, когда смерть — эта коса, немилосердно подкашивающая всех смертных без разбора, скосила и этого знаменитого мужа и пионера амурского края. Геннадий Иванович скончался после двухгодовой тяжкой болезни, имея 62 года отроду.

Адмирал пользовался глубоким уважением и любовью семьи, но интересы отечества всегда ставил выше семейных. Молодая супруга его, только что оставившая школьную скамью, со свойственною одной только русской женщине энергией и привязанностью к мужу безропотно всюду следовала за ним и разделяла с ним все лишения и опасности среди диких племен. Глубоко задумав вопрос о присоединении амурского края к России, адмирал оставался верным ему до последних своих дней: ни женитьба, ни печальная обстановка [IV] молодой жены, ни голодная смерть первой дочери его — ничто, ничто не помешало ему довести до конца раз начатое дело. Молодая смолянка не только никого не стесняла, но, напротив, была душою всего маленького общества. Ее помещение — одна комната в наскоро поставленной избе, а гости-дикари до того грязные, что не подошел бы к ним близко! Для Екатерины Ивановны, между тем, эти гости были дорогие, — они одни могли помочь ее мужу в его исследованиях. Она глубоко понимала это и несла безропотно свой крест сама, другой раз без необходимой пищи, она несет последние куски дикарям-гостям, чтобы только развязать им языки и таким образом облегчить мужу своему путь к открытиям. Я не имею разрешения на предание гласности всех подвигов Екатерины Ивановны, но надеюсь, что рано или поздно они будут обнародованы.

В морской литературе имя адмирала встречается только под статьями, написанными в защиту его любимого вопроса. Слог автора, как в тех статьях, так и в предлагаемых записках, своеобразен, но своеобразность эта происходила от лихорадочности, с которой он всегда отстаивал интересы отечества и особенно свой вопрос. Так всегда адмирал говорил и писал, таким его все знали, пусть же и в посмертных записках своих он останется верным себе, тем более что не одежда красит человека, а человек одежду.

Настоящие записки адмирал писал в последние годы своей жизни и кончил их за несколько месяцев до смерти, но издать уже не успел. Они изданы супругой адмирала на средства Ученого Отделения Морского Технического Комитета.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info