57. ЮЛИАН БОСТРИЙЦАМ 1 (114)
Я думал, что предводители галилеян будут более благодарны мне, чем тому, кто до меня управлял государством. Ведь при нем многим пришлось быть в изгнании, подвергаться преследованиям и арестам, а великое множество так называемых еретиков было даже уничтожено, например, в Самосатах, Кизике, Пафлагонии, Вифинии, Галатии и у многих других народов, где целые селения были стерты с лица земли. При мне же все совершенно изменилось – и изгнанным разрешено возвращение, и тем, у кого конфисковано имущество, предоставлена, по нашему закону, возможность получить обратно все, что им принадлежало. Они же дошли до такой степени бешенства и безумия, что, так как им уже нельзя больше тиранствовать и делать все, что раньше делали друг другу и творили по отношению к нам, почитающим богов, то теперь в своем озлоблении они хватаются за камни, осмеливаются возбуждать парод и подстрекать его к мятежам, не почитая богов и не повинуясь нашим эдиктам, как бы они ни были гуманны. Мы не позволяем никого из них против воли тащить к алтарям, но ясно им объявляем, что если кто-нибудь добровольно хочет принять участие в наших священных возлияниях и омовениях, должен сначала принести очистительную жертву и умолить отвращающих беды богов. Столь далеки мы, клянусь Зевсом, даже от мысли о том, чтобы кто-либо из нечестивцев участвовал вместе с нами в священных жертвоприношениях, прежде чем очистит душу мольбами к богам, а тело – положенными очистительными обрядами.
И понятно, почему толпа, обманутая так называемыми клириками, утратив безнаказанность, стала склонна к возмущениям: ведь те, кто до настоящего времени тиранствовал, не довольствуются тем, что не несут наказания за совершенное ими зло, но мечтают о той власти, которой они обладали раньше, ибо сейчас им не разрешено творить суд, писать завещания 2, присваивать чужое добро и все забирать себе; и они используют любой повод для беспорядков и, по пословице, «подливают масло в огонь» 3, побуждая толпу к раздорам и прибавляя к ранее совершенному ими злу еще большее. И посему я решил объявить настоящим декретом всему народу и сделать общеизвестным следующее: пусть никто не восстает вместо с клириками и не поддается на их уговоры хвататься за камни [247] и не повиноваться властям. Коли угодно – пусть посещают свои собрания и пусть возносят за себя молитвы, какие считают нужными. Но если они же в собственных интересах будут подстрекать других к мятежам, – пусть никто, если не хочет быть наказанным, не идет за ними.
Объявить же это особо городу бострийцев меня побудило то, что епископ Тит и клирики в записках, которые они представили нам, обвиняют народ: как будто бы они убеждали народ не восставать, а народ сам стремился к беспорядкам. Я поместил дословно в свой эдикт то, что он осмелился написать в своих записках: «и хотя христиане числом не меньше эллинов, их сдерживает наше увещание никому нигде не нарушать порядка». Вот что сказано о вас епископом! Вы видите, как он говорит, что ваше спокойствие и порядок – не следствие вашей доброй воли, но что вы против своей воли, по его словам, удерживаетесь только его увещаниями! Так выгоните по своей воле вашего обвинителя, а сами, всем народом, будьте в добром согласии друг с другом. И пусть никто никому не противодействует и не чинит обиды: ни заблуждающиеся – тем, кто правильно служит богам, как это надлежит по испокон веков переданным нам обрядам, ни служители богов пусть не предаются грабежам и не бесчинствуют в домах тех, кто заблуждается скорее по незнанию, чем сознательно. Убеждать и поучать людей надлежит не кулаками, не оскорблениями и не физическим насилием, а разумными доводами. И я еще и еще раз убеждаю тех, кто стремится к истинному почитанию богов, не причинять обиды толпе галилеян, не нападать на них и не оскорблять их. Скорее жалости, чем злобы достойны те, кто заблуждается в делах величайшей важности, – ведь воистину величайшее из всех благ есть почитание богов, как наоборот, величайшее из всех зол – нечестие. Тем, кто отвернулся от богов к мертвецам и трупам, приходится терпеть такую кару... А мы разделяем и страдания тех, кто попал в какую-либо беду, и радость тех, кто избавлен и спасен богами.
Издано в Антиохии в августовские календы.
Комментарии
1. Датировка дана в самом эдикте – 1 августа 362 г. Сразу после восшествия на престол Юлиан назначает президом Аравии ярого язычника ритора Бэлоя (см. Seeck, ук. соч., стр. 97), которому пишет Либаний, заступаясь за обвиняемого в антиязыческих актах в царствование Констанция чиновника-христианина Ориона. Очевидно, в результате мероприятий Юлиана и Бэлея в городе возникли беспорядки. В данном письме Юлиан явно пытается возложить всю вину на епископа Тита и настроить бострийцев против него. Письмо использовал как источник Созомен (V, 15). Тит Бострийский-известный епископ, автор частично дошедшей до нас книги «Против манихеев», жил и был епископом и после Юлиана (Socrat., III, 25).
2. По закону Константина (Cod. Theodos., XVI, 2, 4) было разрешено завещать имущество церквям. Очевидно, Юлиан этот закон отменил.
3. πυρ έπι' πυρ εχητευουσι.