-

КРАТКИЙ ОЧЕРК ЭКСПЕДИЦИИ ИТАЛИАНЦЕВ В АБИССИНИЮ

(Статья первая).

(С картою и планами).

После прорытия Суэцского канала Красное море приобрело значение важнейшего мореного пути в Индию, Китай и Австралию. Европейские государства, прилегающие к Средиземному морю или имеющие колонии и торговые интересы в Индии, естественно стали заботиться о том, чтобы обеспечить за собою свободное движение по новому пути. Явилась необходимость приобрести каменноугольные станции и удобные гавани не только для торгового, но и для военного флота. Англия еще до прорытия канала заняла остров Перим и завладела Баб-эль-мандебским проливом; вскоре после нее Франция заняла Секейру и северный берег Таджурской бухты. Италия хотя и не имела колоний в Индии, но, ведя с нею значительную торговлю и стремясь, после объединения в 1870 году, стать в уровень с первоклассными державами по своему военному и териториальному могуществу, скоро пришла к мысли, что расширение ее територии в Европе невозможно и что только активная колониальная политика могла бы доставить ей новые области. Но сфера захватов оказалась весьма ограниченною: африканское побережье Средиземного моря, и именно Тунис, на который уже давно устремлялись взоры Италии, занят был французами и ей оказывалось возможным захватить что нибудь только на берегах Красного моря или в более удаленных частях Африки.

В конце 1870 года торговая компания Рубатино арендовала [249] на 10 лет острова Дамаркиэ при входе на рейд Буйа, а по истечении срока контракта купила как эти острова, так и бухту Ассаб с небольшою окрестною териториею. В начале 1880 года италианское правительство послало авизо Esploratore осмотреть Буйа и Ассаб, и когда оказалось, что оба пункта представляют удобные гавани, они были куплены у компании и 15-го мая 1880 года официально уступлены были Италии данакильским султаном Ибрагимом, а 12-го июня 1882 года это приобретение было утверждено парламентом. Тотчас же по соглашению с Англией соседние Бейлуль и Рахейта объявлены были под италианским протекторатом.

С того же времени начались экспедиции с целью исследования страны. Первая из них, под начальством Гюльети-Бильери, была уничтожена туземцами в пустыне Данакиль в мае 1881 года. В этом же году Бианки предпринял экспедицию для исследования страны галласов и Абиссинии. В 1883 году он пошел вторично в Абиссинию в составе официальной экспедиции, под начальством ассабского комисара Бланки, которую италианское правительство отправило к абиссинскому негусу Иоанну. Негус принял экспедицию очень благосклонно; но в следующем году Бианки, желая исследовать путь из Абиссинии к Красному морю через пустыню Данакиль, был убит со всеми спутниками. Это обстоятельство и послужило предлогом к экспедиции италианцев в Африку и к захвату Массуа.

В силу договора с английским правительством занятие Массуа произведено было с целью совместных действий италианцев с английскими войсками против махдистов для освобождения Хартума и умиротворения Судана и верхнего Египта. Захват Массуа и окрестной територии обещал италианцам значительные выгоды. Кроме значения, как удобной станции на пути в Индию, этот город служит почти единственным портом Абиссинии. Кратчайшие караванные пути от моря в северную Абиссинию идут именно от Массуа и Зулы и, владея этими пунктами, италианцы надеялись захватить в свои руки всю абиссинскую торговлю. От Массуа же идет важный торговый путь через Керен на Кассалу и Хартум.

Другой торговый путь из южной Абиссинии (королевство Шоа) идет долиною реки Гаваш к озеру Аусса и далее — к Таджурской бухте. Этот длинный путь проходит большею частью [250] владениями независимого султана Ауссы (Зависимость его от египетского хедива была чисто номинальная.) и при выходе к морю давно уже захвачен европейцами: северный берег Таджурской бухты принадлежит французам (колония Обок), а южный — англичанам. Это обстоятельство было причиною того, что торговля не только северной (Тигре), но и центральной (Амхара) Абиссинии направилась на Массу а. Торговый путь из Гондара, главного города Амхары и центра всей Абиссинии, направляется на Аддуа, столицу Тигре, Монкулло и Массуа, так что путь на Таджурскую бухту давно уже служил лишь для южной Абиссинии (Шоа). Северный путь отделен от южного безводною пустынею Данакиль. Движение караванов через эту пустыню от Тигре на Ассаб чрезвычайно трудно даже и в дождливое время года; песчаная почва быстро всасывает дождевую воду и горные потоки теряются в песках у подножия гор. Кроме того, воинственные племена Данакиль постоянно грабят караваны и совершенно затормозили всякое торговое движение через пустыню. Именно на пути от Тигре в Ассаб и погибли экспедиции Пюльсти и Бианки. Колония Ассаб не представляет поэтому для италианцев существенных торговых выгод и имеет главным образом значение удобного порта-станции на пути в Индию. Тем понятнее желание италианцев приобрести такой выгодный торговый пункт, как Массуа.

Собственно как производительная колония, Массуа не имеет выгод. Побережье Красного моря представляет песчаную, бесплодную плоскость различной ширины: в окрестностях Массуа ширина ее от трех до пяти километров, на север, у Эмбереми, она превосходит 20 километров, на юг же постепенно съуживается до 1 1/2 — 2 километр. (у Аркико); у Зулы ширина ее снова 5-7 километр., а между Аркико и Зулой к самому берегу подходит горная група Геддем. Песчаная, слегка холмистая прибрежная полоса не покрыта почти никакою растительностью и имеет вид пустыни; только в период дождей берега образующихся тогда горных потоков покрываются травою, которая быстро высыхает при наступлении жаров; тощие акации и низкий терновник попадаются изредка. К югу от Арафали тянется широкая долина, представляющая резкий контраст с окружающею местностью: она покрыта роскошною растительностью и богатыми пастбищами. Полуостров Бури, ограничивающий с востока бухту Адулис, [251] изобилует солончаками; вывариваемая там соль через Зулу и Арафали отправляется на внутренние абиссинские рынки.

Далее в глубь страны местность разом становится необыкновенно гористою. Отроги этих гор представляют целый лабиринт возвышенностей и каменных горных кряжей, покрытых лавою и прорезанных узкими и крутыми оврагами, поросшими кустарником, а близ воды — и рощами крупных деревьев (Большие леса встречаются уже в пределах Абиссинии; в рассматриваемом же районе, между Абиссиниею и Красным морем, значительных лесов не встречается.).

На всем протяжении занятого италианцами побережья нет ни одной постоянной реки. Значительнейшие реки: Десет, впадающая в море у Эмбереми, Уисса — у Массуа, Галата — у Аркико и Гаддас — близ Зулы, в дождливое время года являются бурными потоками и иногда доходят до моря; летом же в горах от них остаются лишь небольшие ручейки или колодцы, а на равнине они теряются в песках и пересыхают.

Дороги, ведущие из Абиссинии к морю, не везде проходимы даже и для верблюдов. Большею частью это горные тропинки для пешеходов и мулов, проложенные вдоль русла горных речек между отвесными скалами. Лучшие караванные пути (для верблюдов): 1) из Асмары — через Гинду, Сабаргуму, Айлет, Саати и Монкулло в Массуа; 2) из Гуры — на Кайакор, Айдерезо, Бареза, Янгус на Саати — Массуа; эта дорога была в 1876 году обращена египтянами в колесную, но с тех пор опять заброшена; 3) из Сенафе — долиною р. Комайло к Зуле; эта дорога также обращена была в колесную англичанами в 1868 году, но также снова заброшена; 4) из Зулы идут пути: а) на Уйа-Айдерезо и б) на Уйа-Аркико-Массуа. Абиссинские войска с большою легкостью совершают переходы по этим тропинкам: туземные воины отличаются выносливостью и не нуждаются в обозе, ибо весь запас продовольствия и воды носят на себе; движение же хотя бы небольшой европейской армии встречает большие затруднения, ибо для продовольствия ее требуется огромный вьючный обоз, а для движения артилерии приходится разрабатывать дороги, как это и сделали англичане в экспедицию против негуса Феодора в 1868 г.

Берега Красного моря отличаются чрезвычайно знойным климатом, а климат Массуа считается туземцами самым жарким на всем побережья. Летом жары доходят до 54° по Цельсию в тени; воздух сух и неподвижен, а раскаленный песок жжет [252] ноги и вредно действует на глаза. Европейцы с трудом переносят этот зной, продолжающийся целое полугодие. Болезненность в италианских войсках в первое время была довольно велика и в жаркое время года доходила до 13%-15%. Заболевания были довольно тяжкие и около 1/4 больных умирало. Но когда люди несколько привыкли к климату и стали предпринимать некоторые меры предосторожности, то число больных не превосходило 7%-8%. Климат в Ассабе менее знойный и жары не превосходят 38° по Цельсию в тени.

Указанные свойства почвы и климата не благоприятствуют развитию земледелия в окрестностях Массуа. Италианцы пробуют однако разводить табак, хлопок и некоторые лекарственные растения и, кажется, не без успеха, так что быть может в будущем это и разовьется. В настоящее же время туземные племена Данакили, Ассаорты, Бени-Амер, Габаб и другие занимаются скотоводством, охотою и грабежами и повидимому неспособны к усидчивому труду земледельца. Только страна Богос, граничащая с севера Абиссиниею, отличается плодородием, умеренным и здоровым климатом и население ее занимается земледелием. Взоры италианцев не замедлили обратиться на эту благодатную страну, которая служила бы прекрасным дополнением бесплодной, но важной по торговому значению Массуа. Уже в марте 1885 года г. Маисса (Донесение 21-го марта 1885 года.), италианский консул в Массуа, обращал внимание своего правительства на Богос, как весьма хорошую колонию, советывал начать с учреждения в Керене, с согласия негуса, санитарной станции и настаивал на необходимости занятия этой плодородной страны. Недавнее занятие Керена и Асмары показывает, что италианское правительство не оставило без внимания советов своего консула и воспользовалось для этого первым удобным случаем-смертью негуса Иоанна и наступившими в стране междоусобиями.

Город Массуа расположен на низменном острове и, не считая италианского гарнизона и администрации, имеет до 5,000 жителей, из коих европейцев — не более 150 человек: остальную часть составляют туземцы, абиссинцы, египтяне, суданцы, арабы и до 100 индусов. Европейцы составляли главным образом персонал торговых домов, из коих было шесть фирм италианских, четыре греческих, одна французская, семь индийских и [253] восемь арабских. В городе имелась одна католическая церковь при французской миссии и семь мечетей. Плотина в 440 метров длины соединяет город с песчаным низменным островом Таулуд, который, в свою очередь, соединен с материком также плотиною длиною более километра. По этим плотинам проложен водопровод, снабжающий город пресною водою из колодцев селения Монкулло, расположенного близ русла р. Уисса, в девяти километрах от Массуа.

Порт расположен между городом и полуостровом Герар; он глубок, очень обширен и хорошо укрыт от ветров и волнений. В 50-ти километрах на восток от Массуа расположен архипелаг Далак, состоящий из одного большого (Далак) и массы мелких низменных песчаных островов. Население архипелага не превосходит 2,000 человек и занимается ловлею жемчужных и перламутровых раковин и черепах, которые отправляются в Триест и Вену и составляют важный предмет торговли. Другой важный предмет торговли составляет, как уже сказано выше, соль, добываемая на полуострове Бури. Из внутренности страны вывозятся через Массуа в большом количестве: страусовые перья, слоновая кость, шкуры диких зверей, кофе, мед и воск.

Для защиты Массуа, египтяне построили несколько небольших укреплений, но все они содержались небрежно и ко времени занятия города италианцами пришли в совершенный упадок. Для защиты порта со стороны моря на южной стороне его, на восточной оконечности острова Массуа, построен каменный форт Рас-Мудур; он имеет вид неправильного четыреугольника, одну из сторон коего составляет каменная казарма, а остальные три стороны состоят из низких каменных стен. Форт этот, как по постройке, так и по вооружению, состоявшему из нескольких старых орудий, заряжаемых с дула, не мог бы противиться современному флоту. На полуострове Герар и на острове Таулуд, против плотины, построены были египтянами небольшие земляные укрепления, причем форт Таулуд вооружен был четырьмя 9-ти-сантиметровыми стальными орудиями Круппа, заряжающимися с казны. Форты у селений Отумло и Монкулло, предназначенные для защиты колодцев и водопровода, и форт у Аркико также находились в упадке.

Значительнейшие селения в окрестностях Массуа: Эмбереми — до 1,000 жителей, Аркико и Зула, в коих население почти равно Массуа. Расстояния от Массуа: до Монкулло 9 километров, до [254] Саати 30 килом., до Ганды 65 килом., до Аркико 12 килом., до Уйа 40 килом., до Зулы 58 килом., до Арафали 80 килом., до Керена 140 километров.

Массуа по преданию основана персами; в 1557 году она была завоевана турками, которые завладели всем Египтом и побережьем Красного моря. В 1866 году Турция уступила Массуа египетскому хедиву, который вскоре затем овладел и всею окрестною териториею (Данакиль, Гаррар), кроме Богоса и Мензы, которые успешно отстаивали свою независимость против Египта, как и ранее того — против турок, несмотря на то, что это была эпоха наибольшего развития могущества египетского хедива в Африке. В 1874-1876 году хедив вел из-за обладания Богосом войну с абиссинским негусом Иоанном. Негус несколько раз разбил на голову египетские войска и первый поколебал могущество Египта. Когда же началось восстание в Судане, то хедив, не имея сил вести дальнейшую борьбу с абиссинцами, предоставил Богос и Мензу негусу Иоанну с тем, чтобы он оказал помощь египтянам против суданцев, осаждавших Кассалу. Экспедиция правителя Асмары, Рас-Алулы, для освобождения Кассалы не имела однако успеха. Когда затем Суаким был захвачен англичанами и помощь их против махдистов не принесла пользы, то хедив пришел к заключению, что египтянам невозможно удержаться на Красном море, и, как говорят, предложил турецкому султану взять обратно Массуа (Abissinien. Ob. L. Valle.). Тогда то, по соглашению с английским правительством, Италия решила занять этот город своими войсками.

16-го января 1885 г. (нов. ст.) из Неаполя отправлен был в Массуа первый отряд, под начальством генерального штаба полковника Салетта. Он состоял из одного сборного баталиона берсальер (стрелков) (В состав его вошли: штаб 3-го баталиона 4-го стрелкового полка, 6-я рота 1-го, 10-я рота 4-го, 12-я рота 7-го и 12-я рота 8-го берсальерских (стрелковых) полков.), одной роты артилерии при шести орудиях 9-ти-сантим. калибра (1-я рота 17-го артилерийского полка.), взвода инженер (2-го (саперы) и 3-го (телеграфисты) инженерных полков.), взвода карабинер, хозяйственных и санитарных частей — всего 800 человек. 5-го февраля отряд прибыл в Массуа. После короткого объяснения с египетскими властями полковник Салетта высадил одну [255] роту на большой плотине между материком и островом Таулуд: одна полурота направилась на форт Таулуд и немедленно заняла его без сопротивления; комендант форта ограничился лишь протестами. Другая полурота захватила дворец египетского губернатора; затем небольшие части заняли форты Герар, Отумло и Монкулло и к вечеру город и его окрестности без выстрела достались в руки италианцев.

Отряд этот находился еще в пути, как Хартум был уже взят махдистами и английские колонны с большими потерями, преследуемые суданцами, стали быстро отступать на Корти. Идея совместных действий италианцев с англичанами была совершенно оставлена. Но так как успехи суданцев могли вообще невыгодно отразиться на положении европейцев в Африке, то италианское правительство поспешило усилить свои войска в Массуа.

Второй отряд, такого же состава, как и первый (Баталион пехоты второго отряда составлен был из 7-й роты 4-го, 9-й роты — 41-го, 10-й роты — 54-го и 7-й роты — 91-го пехотных полков.), с добавлением двух железнодорожных рот (по 50-ти челов. в роте) и семи чугунных нарезных 16-ти-сантиметровых орудий, предназначенных для фортов Массуа, отправлен был под начальством подполковника Лейтениц и прибыл в Массуа 24-го февраля; сила его доходила до 960 челов.; прислано было также 68 лошадей и мулов.

24-го февраля отправлен был третий отряд: из двух сводных баталионов пехоты (В первый баталион вошли: 9 я рота — 6-го, 10-я рота — 7-го, 11-я рота — 15-го и 12-я рота — 79-го пехотных полков: второй баталион составлен был из 1-й роты - 1-го. 2-й роты — 20-го, 3-й роты— 37-го и 4-й роты — 93-го пехотных полков.). отделения крепостной артилерии (17-го артилерийского полка.). роты инженер (1-я рота 2-го инженерного полка.), команды карабинер, двух полевых госпиталей (на 200 кроватей каждый) и хозяйственных частей — всего до 1,550 челов. Наконец в июне месяце прибыли еще из Италии: один взвод кавалерии, один взвод (50 челов.) 17-го артилерийского полка и один взвод (50 челов.) 2-го инженерного полка. Таким образом числительность регулярных италианских войск доведена была до 3,300 челов. К этому нужно прибавить от 900 до 1,000 баши-бузуков, — так называются в Африке ирегулярные войска из туземцев, перешедшие на службу к италианцам от египтян. Баши-бузуки отличаются подвижностью, выносливостью [256] прекрасным знанием местности и очень хороши для разведок, набегов; сопровождения караванов и занятия отдельных удаленных пунктов. Организация баши-бузуков оставлена была та же, которая была и при египтянах: 24 человека составляют «булук», четыре булука — «орту», две орты — «табор», три табора - «галай»; несколько галаев составляют «орду».

Одна рота регулярной пехоты отправлена была в колонию Ассаб и расположилась в Бейлуле. Затем в апреле месяце рота пехоты заняла Арафали, и другая, 21-го апреля, — Аркико; отряд баши-бузуков занял Мекалилле на полуострове Бури, где и было тотчас же построено небольшое укрепление; вскоре затем и Зула была занята отрядом баши-бузуков. Везде египетские гарнизоны добровольно уступали место италианцам; их немедленно сажали на суда и отправляли в Суэц. Наконец авизо «Esploratore» отправлен был в Гауакиль, Мадер и Эдд, чтобы объявить там протекторат Италии. Таким образом италианцы мало по малу распространили свои захваты и связали Ассаб и Массуа териториею, объявленной под италианским протекторатом.

Важным дополнением экспедиционного корпуса служила небольшая эскадра, сформированная в мае 1885 г. под начальством контр-адмирала Ноче (Noce). Эскадра состояла из трех корветов — «Варезе», «Анкона» и «Гарибальди», двух транспортов — «Читта-ди-Наполи» и «Гр. Кавур», трех авизо — «Менажеро», «Эсплораторе» и «Агостино Барбариго» и шести миноносок, благополучно совершивших длинный переход из Неаполя. Эскадра несла транспортную и почтовую службу и в случае надобности должна была содействовать обороне Массуа и других прибрежных пунктов.

Отправляемые в Африку баталионы формировались при помощи выделения по одной роте из различных пехотных и берсальерских полков. Численный состав рот в это время года, выключая больных людей и только что прибывших новобранцев, которых, конечно, нельзя было взять в поход, не превышал 50 человек; их доводили до состава 145-150 человек, укомплектовывая, во избежание призыва бессрочно-отпускных, людьми остальных рот своего полка, которых назначали частью по выбору, частью по жребию. Таким образом, для отправления в Африку выделялись и укомплектовывались части из артилерийских и пехотных полков. Несомненно, что такой способ комплектования ослаблял кадры тех частей, которые выделяли и мобилизовали роты, отправляемые в Африку. Сознавая это, [257] правительство брало эти части из состава VIII, IX, X и XI корпусов, расположенных в средней Италии, и не тронуло корпусов, стоящих ближе к французской и австрийской границам.

Министерским циркуляром 23-го февраля 1885 года предписано было три баталиона, сформированные из рот линейных полков, называть 1-м, 2-м и 3-м пехотными африканскими баталионами, а берсальерский баталион — 1-м баталионом африканских берсальер. Роты же, входившие в состав этих баталионов, сохраняли нумера и названия тех полков, из коих они были выделены.

Перевозка войск и всех военных материалов произведена была частью на военных транспортах, большею же частью на комерческих судах главного общества пароходства, субсидируемого правительством, так как в военном флоте транспортных судов недостаточно. Каждый транспорт конвоировался броненосцем, но не все они могли дойти по назначению: так, броненосец «Principe Amedeo», конвоировавший первый транспорт, не мог войти в Суэцский канал и вернулся обратно. По этой причине и эскадра в Массуа составлена была из второстепенных судов, не глубоко сидящих в воде.

Начальником всех войск назначен был полковник Салена, на коего возложена была организация в Массуа местного военного управления. В июле начальником местного управления назначен был подполковник Батеста.

Снабжение обмундированием и военными припасами производилось из Италии морем, по распоряжению военного министра. В городе был устроен склад предметов обмундирования и снаряжения и швальня. Офицеры имели право покупать в этих складах все необходимые для них предметы на наличные деньги. Первые отряды отправлены были на спех в том же обмундировании и снаряжении, которое принято и в Италии. Но вскоре суконные мундиры и шаровары пришлось заменить коричневыми. блузами австрийского покроя из бумажной материи, шароварами из той же материи и снабдить войска белыми касками — по образцу принятых в Индии у англичан. Обувь не была изменена, хотя гетры и штиблеты со шнуровкою чрезвычайно неудобны для ходьбы по африканским пескам. Ранцы заменены были холщевыми мешками. Снабжение продовольствием и фуражом производилось или морем, по распоряжению военного министерства, или же покупкою на месте, если таковая по усмотрению главного начальника [258] признавалась более удобною и не превышала цен, назначенных правительством. Скот покупался на месте. В Массуа устроены были магазины для хлеба, муки, риса, вина и склады фуража. Хлебопечение предпочтительно производилось в домовых печах, хотя на случай надобности при экспедиционном корпусе и имелись походные хлебопекарни Росси. Ежедневный рацион на человека определен был в 800 граммов хлеба или 600 гр. сухарей, 400 грам. мяса, или коробочку консервов, 200 гр. риса, 15 гр. сыра 20 гр. соли, 15 гр. кофе, 22 гр. сахара, 25 центилиров вина, или 6 цент. рома. Рацион этот мог однако изменяться по распоряжению главного начальника. Каждый нижний чин носит на себе запас продовольствия в два рациона сухарей, две коробочки мясных консервов и 50 гр. соли.

Суточная дача лошадям и мулам определена была в 5 килогр. овса и по 4 килогр. сена. Гарнизонный госпиталь, устроенный в Массуа, считается отделением неаполитанского военного госпиталя, от коего и получает всю материальную часть. Он помещается в бараках, между городом и фортом Рас-Мудур; для заразных больных имеется отдельный барак, удаленный от прочих на 150 метров. Этот госпиталь может поместить 200 больных; другой госпиталь, также на 200 чел., устроен на корвете «Гарибальди» (В Ассабе имеется отдельные лазарет.). Впоследствии устроены были небольшие приемные покои во всех фортах. В Абдель-Кадере и Ассабе устроены были конские лазареты.

Войска расположены были в лагерях, устроенных на острове Таулуде, позади форта, и на полуострове Герар; на этом же полуострове устроены были парки артилерийский и инженерный, продовольственные магазины, склад каменного угля и небольшой кавалерийский лагерь. Каждый лагерь состоял из нескольких рядов бараков, между коими образовались улицы шириною от 10 до 20 метров. Каждый барак, от 20 до 30 метров длиною и от 5 до 6 метров шириною, вмещает полуроту; на каждой длинной стороне барака имеется широкая дверь; кроме того, на всех стенах имеются особые окна для проветривания барака. Крыша барака значительно выступает и вокруг барака устраивается род трельяжа из ветвей, так что образуется тенистый коридор и стены барака защищены от солнечных лучей.

Офицерам, отправившимся в Африку, выданы были [259] подъемные деньги: генералам — по 2.000 лир, полковникам — по 1,000 лир, подполковникам и майорам — по 600, капитанам - по 400. поручикам и подпоручикам — по 300 лир. Кроме того, положено во время перехода морем и во все время пребывания в Африке выдавать офицерам походные и суточные деньги по положению соответственно чинам и производить суточную дачу продовольствия натурою или деньгами (по 1 лире в день). Нижним чинам также выдавались на руки суточные деньги: во время перехода морем унтер-офицеры получали по 50 сантимов в день, а ефрейторы и рядовые — по 20 сантимов; по прибытии в Африку унтер-офицеры хозяйственных частей получали по 53 сантима в день, унтер-офицеры и рядовые в войсках — по 13 сантим.; карабинеры: сержанты — по 1 франку, ефрейторы — по 75 сантим. и рядовые — по 30 сантим. Позднее, в 1886 году, правительство признало нужным дать служащим в Африке некоторые особые преимущества в воздаяние за особые труды, которые они несут вдали от родины, в нездоровом климате Африки. В принципе установлено было, что по истечении года гарнизоны должны быть сменяемы; законом же 18-го апреля 1886 года постановлено, что время, проведенное в Африке сверх года, считается вдвое для выслуги пенсии; лица, вышедшие в отставку вследствие болезни, имеют право на пенсию наравне с ранеными.

Весьма важным представлялось разрешение вопроса о снабжении города и лагерей водою и об усилении укреплений, пришедших, как сказано выше, в упадок. Полковник Салетта немедленно по высадке войск энергично принялся за работу. Водопроводы и старые колодцы были исправлены; у Отумло, в Массуа и в фортах были вырыты новые колодцы и проведен водопровод от Отумло в форт Абдель-Кадер и на полуостров Герар.

Старые египетские форты были приведены в порядок. На форте Рас-Мудур некоторые старые орудия заменены новыми, заряжающимися с казны. Форт Таулуд, имеющий важное значение для непосредственной обороны города и ведущей к нему с материка плотины, имеет вид четыреугольника, длинный фас коего, неправильного бастионного начертания, обращен к плотине. Бруствер его, толщиною в 2 1/2 метра, приспособлен к двухъярусной ружейной обороне; вооружение форта, кроме четырех девятисантиметровых круповских орудий, взятых у египтян, дополнено еще двумя семисантиметровыми бронзовыми орудиями и двумя картечницами Норденфельдта. В форте имеются два пороховых [260] погреба для снарядов и цистерна для воды, проведенной из Монкулло. Форт обстреливает как плотину, так и морское побережье, от коего находится в расстоянии от 1,150 до 1,400 метров, и всю прибрежную низменность — до склонов Ганфура (3,200 метр.) и форта Отумло (3,600 метр.). Форт Герар на полуострове того же имени имеет вид пятиугольного редута; горяча его прикрыта флешью. Внутри форта имеется три пороховых погреба и цистерна для воды, проведенной из Отумло. Земляной бруствер вооружен четырьмя девятисантиметровыми бронзовыми орудиями и четырьмя картечницами. Форт обстреливает также всю прибрежную полосу до форта Отумло (4,000 метров); боковые фасы его могут обстреливать остров Таулуд, порт Массуа и заливы Таулуд и Герар. Для усиления обороны полуострова на узком перешейке, соединяющем его с материком, построена траншея, вооруженная девятисантиметровыми орудиями, фланги коей упираются в два деревянные блокгауза, вооруженные картечницами. Этот форт важен потому, что за ним расположены, как сказано выше, лагерь пехоты и кавалерии и все артилерийские, инженерные и продовольственные склады. Вновь построенный италианцами форт Абдель-Кадер обороняет доступ на полуостров того же имени, на коем, близ порта Массуа, устроен морской арсенал; он также обстреливает всю прибрежную равнину и фланкирует доступы на полуостров Герар. Форт имеет вид четыреугольника, задняя часть коего несколько выступает. Вооружение его состояло из шести орудий девятисантиметрового калибра и двух картечниц Гарднера. Расстояние от него до форта Герар — 1,100 метров и до форта Отумло — 2,850 метров. В форте устроены: пороховой погреб, безопасное помещение для гарнизона в 72 роты и цистерна; вода проведена из Отумло. Южнее форта расположена еще батарея на два орудия. Форты Абдель-Кадер, Герар и Таулуд дают впередилежащей местности сильную перекрестную оборону и делают атаку Массуа весьма затруднительною. Все эти форты земляные.

Далее по дороге к Саати египтянами построены были два передовых форта: Отумло и Монкулло. Назначение первого заключается главным образом в обеспечении отличного источника, находящегося в 50-ти метрах от укрепления и снабжающего водою по подземному водопроводу форт Абдель-Кадер и полуостров Герар. Он обстреливает также большую часть дороги на Монкулло и дорогу из Эмбереми к Таулудской плотине. Форт [261] Отумло построен на возвышенности, командующей прибрежною равниною, но высоты Ганфур, находящиеся в 1,200 метрах от форта, командуют им. Укрепление имеет форму квадрата, на одном углу коего выступает капонир с укрытым блиндированным помещением для гарнизона. Бруствер этого укрепления был усилен, но вооружение осталось прежнее, именно четыре восьмисантиметровые египетских орудия.

В селении Монкулло сходятся две дороги: 1) из Асмары-Саати и 2) из Керена. Форт расположен на возвышенности и господствует над обеими дорогами, над источником, находящимся в 300 метрах от него и снабжающим водою Массуа, и обстреливает долину р. Обель. Но окрестные возвышенности командуют над фортом; кроме того, его легко обойти с юга по близлежащей долине. Укрепление имеет весьма неправильную форму. Италианцы усилили размеры бруствера, углубили ров и построили внутри форта продовольственные магазины и пороховые погреба, дабы дать возможность этому передовому пункту держаться некоторое время самостоятельно до прибытия подкрепления из Массуа. Гарнизон форта рассчитан на один баталион; вооружение его состояло из трех орудий девятисантиметрового калибра, заряжаемых с казны, и одной картечницы. Расстояние его от Массуа — девять километров.

В 12-ти километрах к югу от Массуа, на берегу моря, расположен небольшой четыреугольный, каменный форт Аркико, обороняющий дорогу из Зулы в Массуа и обстреливающий выход из ущелья Тогодель и всю прибрежную равнину до гор Ганфур. Вооружение форта составляют два египетских восьмисантиметровых орудия и две италианских семисантиметровые пушки. В форте имелся барак на 200 человек, пороховой погреб и цистерна с хорошею водою.

Оборона фортов Абдель-Кадер, Герар, Таулуд и Аркико облегчается содействием флота, который может подойти близко к берегу.

Скажем еще несколько слов о средствах для сношения с Италией. Правильного почтового и телеграфного сообщения между Массуа и Италией установлено не было. Депеши и письма отправлялись на военных судах из Массуа в Ассаб и затем в Аден и оттуда уже доставлялись в Неаполь. Вследствие этого почтовая кореспондеиция доходила по назначению лишь на 10-й — 12-й день, а телеграмы — на третий день. Правильные рейсы между [262] Неаполем и Массуа, каждые 15 дней, содержали только два зафрахтованные правительством парохода: «S. Gottardo» (пароходного общества Matteo Bruzzo) и «Scrivia» (главного пароходного общества).

II.

Полковник Салетта недолго командовал войсками в Массуа. В конце 1885 года италианское правительство признало необходимым сосредоточить командование всеми силами и управление краем в руках одного лица, и королевским декретом 6-го октября 1885 года генерал-майор Жене назначен был главным начальником (главнокомандующим) в африканских владениях Италии: ему подчинены были как сухопутные, так и морские силы на Красном море, а равно и вся гражданская администрация. Собственно командование Морскими силами возложено было на капитана Чиги, командира корвета «Гарибальди», которому адмирал Ноче и сдал немедленно должность. При главнокомандующем в Африке учреждены были: санитарное управление, военно-комисариатское управление, отделение казначейства, начальник артилерии, начальник инженеров и особый гражданский комисар. Власть военного министра ограничивалась по отношению к колониям только организацией и отправкою потребного количества войск и снабжением их всем необходимым. По вопросам же, имеющим соотношение с внешнею политикой, главнокомандующий в Африке, в силу королевского декрета 5-го ноября 1885 года, относился к министру иностранных дел (гр. Робилан) и от него получал прямые приказания даже относительно цели, размера и направления военных операций.

Несколько позже, а именно королевским декретом 7-го июня 1886 года, с целью установить единство и больший порядок в административных распоряжениях и сношениях с африканскими владениями, учреждено было в Неаполе особое «центральное депо», непосредственно подчиненное военному министру. Депо состояло, под начальством полковника, из одного штаб-офицера, трех капитанов и 39-ти унтер-офицеров и рядовых. На обязанность депо возложены были учет и отправка в Африку всего личного состава (как офицеров, так и нижних чинов), лошадей, мулов, всей материальной части, боевых припасов, продовольствия, фуража, санитарных принадлежностей, словом — всего [263] потребного для экспедиционного отряда, равно принятие с судов и отправка в части возвращаемых из Африки личного состава и материалов, заведывание эвакуациею больных и раненых и поверка всей отчетности экспедиционного отряда.

Первою заботою нового начальника было окончательное утверждение италианского владения в Массуа: последние остававшиеся еще представители прежней египетской администрации были 2-го декабря 1885 года отправлены в Суэц, и египетское знамя, до сих нор развевавшееся рядом с италианским, было снято.

Приняты были меры к тому, чтобы обучить туземцев италианскому языку с целью вверить им затем некоторые низшие административные должности. Устроено было несколько италианских низших школ, и местное население, как удостоверял гр. Робилан в своем рапорте, довольно легко усвоивало италианский язык.

Попытки завести переговоры и дружеские сношения с Абиссиниею не имели успеха. Миссия, отправленная к негусу, под начальством генерала Поццолини, в феврале 1886 года прождала до лета и вернулась, не видав Иоанна, который удалился в Бурмейду для подавления восстания на юге Абиссинии. По всей вероятности негус умышленно уклонился от свидания с италианскою миссиею; этот хитрый, энергичный и храбрый правитель несомненно предвидел, а быть может и подготовлял уже враждебные действия против италианцев. Иоанн при предыдущем негусе Феодоре был королем Тигре. Когда 13-го апреля 1868 года Феодор, разбитый англичанами при Магдале, застрелился, то между Иоанном, Гозеликом - королем Амхары и Менеликом — королем Шоа возгорелась борьба за первенство, которая в 1871 году окончилась полным торжеством Иоанна. Затем, как мы уже упоминали, Иоанн вел славную войну с египтянами из-за обладания Кереном: трудно было предполагать, чтобы он добровольно уступил иноземцам такой важный пункт, как Массуа. Точно также окончились неудачею и сношения с Рас-Алулою, правителем Асмары. Рас-Алула, как говорят араб, родом из окрестностей Мекки, имеет репутацию хорошего и храброго военачальника, очень популярен, пользуется большим значением и доверием негуса и вскоре оказался самым энергичным и опасным врагом италианцев.

Очевидно, что захват Массуа италианцами живо нарушал интересы Абиссинии, отрезывая ее от моря, и столкновение с этою страною становилось неизбежным. [264]

Занимай Массуа с согласия англичан, италианское правительство обязалось выполнить трактат (Донесение консула Маисса от 20-го марта 1885 г.), заключенный с негусом английским адмиралом Гюйэтом в июле 1884 года; трактат предоставлял Абиссинии право ввоза оружия через Массуа и некоторые другие торговые права, гарантировал неприкосновенность Абиссинии и признавал принадлежащею к абиссинской територии плодородную страну Богос; разграничения владений абиссинцев и египтян на месте однако произведено не было и некоторые пункты оставались спорными, например Саати. Египет считал своею всю територию от моря до Абиссинского плоскогорья, и караваны, ходившие из Массуа в Абиссинию, конвоировались египтянами до Саати и даже далее по дороге к Айлету; абиссинцы же считали Саати уже на своей територии. Следовательно занятием собственно Массуа италианцы не нарушили ни неприкосновенности абиссинской територии, ни заключенного Гюйэтом трактата. Но когда они заняли Зулу, заперли все выходы из Абиссинии к морю и стали подвигаться внутрь страны на Саати и Уйа (Виак), то конечно возбудили подозрительность и недовольство абиссинцев, которые и не замедлили резко выразить его: когда в конце августа 1885 года полковник Салетта уведомил Рас-Алулу, что для состоящих на службе у италианцев баши-бузуков необходимо выстроить шалаши на вершине близ Саати, тот категорически ответил: «это неправильно; не только ваши жилища, но и солдаты ваши не должны оставаться в Саати». Через месяц после этого, по получении донесения Салетта, италианское правительство уже не прочь было отказаться от занятия Саати (Предписание военного министра гр. Рикотти полковнику Салетта 23-го сентября 1885 г.), находя, что силы, которыми располагал полковник Салетта, слишком малы для этого, и не желая, во избежание расходов, увеличивать их. Но принимая во внимание, что после гордого ответа Рас-Алулы очищение Саати могло бы показаться абиссинцам уступкою и слабостью и, вследствие настояний Салетта (Донесение полковника Салетта 13-го октября 1885 г.), правительство решилось оставить в этом пункте лишь небольшой отряд баши-бузуков (Телеграма военного министра генералу Жене 21-го ноября 1885 г.).

Целый год прошел без столкновений. В конце 1886 года начались уже однако небольшие стычки с партиями данакилей, предводимых Дебебом. 1-го сентября он напал на Зулу, но был [265] отбит баши-бузуками; 11-го сентября он также неудачно напал на Уйа (Виак): 7-го октября, недалеко от Саати, данакили разграбили караван. Около этого же времени частная италианская экспедиция. отправившаяся из Цейлы в Гарар, под начальством графа Порро, была избита близ Гильдессы. На запрос в парламенте, что намерено правительство предпринять для наказания виновных, министр иностранных дел ответил, что экспедиция в Гарар потребовала бы 7,000 человек и 25.000,000 расхода, и в виду того, что граф Порро отправился на свой страх без всякой официальной миссии, правительство не считает возможным бросаться из-за него в рискованные предприятия.

От экспедиции в Гарар италианское правительство таким образом благоразумно уклонилось; отношения же к Абиссинии все более и более обострялись. Другая, также частная экспедиция графа Салимбени, гр. Савуару и майора Пиано, отправившаяся в Абиссинию с торговою и научною целью и сначала любезно принятая, была задержана правителем Гамазена, Рас-Алулою, и в цепях отправлена в Гинду в виде заложников. Затем, не смотря на то, что требование об очищении италианцами Саати исполнено не было, абиссинские правители не только не прекратили, но даже увеличили свои требования. Рас-Алула в письме от 12-го января 1887 года к г. Жене категорически потребовал, чтобы италианцы очистили Уйа к 21-му января, а Зулу — к 6-му февраля 1887 г.: «в противном случае, писал он, знайте, что дружбы нет». В случае отказа он грозил даже казнить задержанных им италианских путешественников. Г. Жене отказался, конечно, исполнить это требование и в виду доходивших до него слухов о вооружениях Рас-Алулы в Гинде телеграмою 15-го января 1887 г. просил министра иностранных дел о скорейшей высылке ему подкреплений в количестве одного баталиона пехоты, одной роты инженер и горной батареи, что и было ему обещано в ответной телеграме министра от 20-го января. Г. Жене принял между тем некоторые меры для встречи противника. На выдвинутые вперед пункты, занятые прежде одними баши-бузуками, были посланы регулярные войска: в Уйа (40 килом. от Массуа) посланы были две роты пехоты (1-я рота 1-го пехотного полка, полурота 12-й роты 7-го и полурота 12-й роты 8-го стрелковых полков) и четыре полевых орудия, а баши-бузуки усилены были до 200 человек. Наиболее выдвинутая вперед позиция восточнее дер. Саати (30 килом. от Массуа) была 14-го января занята 9-ю ротою 6-го, 10-ю ротою [266] 7-го пехотных полков, двумя горными орудиями и 300 баши-бузуков, под общим начальством майора Борети; позиция была наскоро усилена полевыми укреплениями. В 20-ми километрах за этою позициею, в форте Монкулло, расположены были: 11-я рота 15-го, 2-я рота 20-го, 9-я рота 41-го, 10-я рота 54-го и 12-я рота 79-го пехотных полков; всего пять рот пехоты: отделение 17-го крепостного артилерийского полка и 100 баши-бузуков. В Массуа и ближайших фортах Таулуд, Герар, Абдель-Кадер и Отумло и дер. Эмбереми стояли: 10-я рота 4-го стрелкового полка, полурота 12-й роты 7-го стрелкового полка, 3-я рота 37-го и 4-я рота 93-го пехотных полков; всего 3 1/2 роты пехоты; 1-я рота 2-го и 3-я рота 3-го инженерных полков, по одному отделению 15-го и 17-го крепостных артилерийских полков и 100 баши-бузуков. В Аркико (12 килом. от Массуа) расположены были: 6-я рота 1-го и полурота 12-й роты 8-го стрелкового полка, по одному отделению 15-го и 17-го крепостных артилерийских полков и 100 баши-бузуков. За исключением больных, силы италианцев доходили до 2,700 челов. регулярных войск и до 800 баши-бузуков.

Остальная часть экспедиционного отряда, именно две роты пехоты и отделение 15-го артилерийского полка, занимали Ассаб (7-я рота 91-го пехотного полка) и Бейлуль (7-я рота 4-го пехотного полка). Кроме своих войск и баши-бузуков, г. Жене рассчитывал еще на помощь местных жителей. Некоторые старшины (наибы) окрестных деревень действительно выразили готовность сражаться вместе с италианцами против абиссинцев, и г. Жене приказал выдать им 550 ремингтоновских ружей (именно 300 ружей в дер. Аркико, 150 — в Монкулло и по 50 ружей в Отумло и Эмбереми) (Шведской миссии, расположенной между дер. Отумло и Монкулло, также выдано было по ее просьбе 10 ружей Ветерли.).

Небольшой экспедиционный корпус в 3,500 человек растянулся на 90 километров по побережью Красного моря от Эмбереми до Арафали. Не в этом однако заключалась опасность положения: маленькие отряды, расположенные в прибрежных пунктах, хотя были разделены значительными расстояниями, но под защитою укреплений и при содействии флота, который мог везде подходить близко к берегу, могли каждый в отдельности выдержать атаку сильнейшего, но плохо вооруженного неприятеля; в случае надобности отряды эти могли быть легко усилены или же [267] перевезены морем в Массуа. По гарнизоны в Саати и Уйа были слабы и слишком выдвинуты вперед. Ближайшая поддержка гарнизона Саати была в Монкулло и переход в 20 километров, разделявший эти пункты, был и труден, и опасен. Нельзя было быть уверенным, что помощь из Монкулло дойдет в один день и поспеет вовремя, так как этот длинный переход приходилось совершать по местности безводной, весьма пересеченной и удобной для нечаянных нападений искусных в действиях малой войны абиссинцев. Равным образом и отступление выдвинутых вперед отрядов к Массуа было чрезвычайно трудно и опасно. Сила экспедиционного италианского корпуса соответствовала первоначальному назначению его — занять и обеспечить италианцам обладание прибрежною полосою; для движения же внутрь страны, хотя бы и на небольшое расстояние, этих сил было очевидно недостаточно. Слухи о замышляемом абиссинцами нападении не замедлили подтвердиться. 24-го января 1887 года Рас-Алула выступил из Гинды и вечером того же дня остановился в пяти километрах к юго-западу от Саати в долине речки Янгус.

Определить в точности силы Рас-Алулы, как и вообще силы абиссинской армии, трудно.

По определению Реклю собственно Абиссиния (Тигре, Амхара и Шоа) занимают площадь около 240,000 квадр. километров и население ее достигает 3.500,000. Если к этому прибавить Богос и Мензу (площадь 70,000 квадр. килом. и население 100,000 человек), Галлас и Южную Нубию (площадь 160,000 кв. килом. и население 3.500,000 чел.), то получим общую площадь Абиссинии и зависимых от нее племен, составляющую 470,000 квадр. килом. с населением в 7.100,000 человек. Путешественник Секки считает в собственной Абиссинии 4.500,000 жителей, а вместе с зависимыми племенами — 7.600,000. Армию составляет все мужское население, способное носить оружие, и молодые люди 18-ти лет уже стремятся сделаться воинами. Секки Считает, что для обороны страны Абиссиния может выставить армию в 145,000 человек, а для наступательных действий вне Абиссинии — до 82,000 человек, из коих Шоа — 30,000, Годжам — 12,000, Амхара -25,000 и Тигре — 15,000. По этим данным силы Рас-Алулы, в которые в этот поход входили повидимому войска одного лишь Гамазена, не могли превосходить 6,000-7,000 человек (хотя по первоначальным, сильно преувеличенным газетным сведениям их определяли в 20,000 человек). Английский [268] уполномоченный Портал, отправленный в ноябре 1887 года к негусу в качестве посредника для переговоров о примирении Италии с Абиссинией, доносил, что при втором наступлении абиссинцев, в декабре 1887 года (см. ниже), армия Рас-Алулы состояла из 16,000 челов., из коих 1/3 были не его солдаты, а присланы были в помощь ему из главной армии негуса. Следовательно и по этим данным армия Рас-Алулы, т. е. контингент Гамазена, при полном напряжении не превышала 10,000-11,000 человек.

Устройство абиссинской армии напоминает феодальные армии средних веков. Перед открытием военных действий негус посылает своим вассалам приказание выступить со всеми силами. Вассальные короли передают приказание негуса правителям областей (Рас), а эти последние - сциумам, т. е. старшинам городов и сельских округов, в руках коих соединена в пределах их округов власть административная, военная, судебная, равно и фискальные обязанности. Мужское население округа, способное к бою, является под начальством своего сциума на сборный пункт, назначенный в каждой области, и оттуда уже, под начальством правителя или генерала (Рас), идет в поход или к сборному пункту армии.

Каждый абиссинский воин ведет за собою несколько слуг; некоторые из слуг вооружены пиками и кривыми саблями и могут сражаться вместе с своими господами; другие же, и притом большая часть, несут съестные припасы и служат при мулах и верблюдах. В числе прислуги много женщин. Каждый абиссинец берет с собою из деревни кожаный мешок с мукою, которая и служит ему довольно долго, ибо абиссинец довольствуется чрезвычайно малым количеством пищи. Когда же взятая с собою провизия истощится, то продовольствие добывается на самом театре действий, просто грабежом. Небольшие партии уходят на поиски за продовольствием на несколько миль в сторону от пути, по которому следует армия, и возвращаются назад с местными жителями, нагруженными зерном, мукою, сеном, и гонят с собою целые стада овец и быков. При движении в безводных странах каждый солдат несет на себе кожаный мешок с водою. Такой способ довольствия местными средствами может в странах богатых и плодородных довольно долго прокормить армию; но в стране бесплодной абиссинская армия может держаться только несколько дней, пока не истощится скудный запас продовольствия. Это обстоятельство прямо влияет на способ [269] действий абиссинцев: в открытом поле они немедленно атакуют противника, с целью окончить кампанию одним ударом; если же хорошо снабженный противник занимает укрепленную позицию, то, не имея артилерии и продовольствия, абиссинская армия неминуемо должна отступить, как только запас на людях истощится. Абиссинские солдаты носят национальную одежду — белую или цветную рубаху и плащ с красным шитьем. Начальники носят на голове и на одежде различные украшения. Вооружение их состоит из кривой сабли, которую носят на правой стороне, чтобы не стеснять действие щитом, ружья или пики; некоторые имеют пистолеты и револьверы. В рукопашном бою они действуют саблею или пикою, а штыков не употребляют совсем. Абиссинец - хороший стрелок (хотя никогда не пользуется прицелом) и страстно любит ружье. Большая часть армии вооружена ремингтоновскими ружьями; от 15,000 до 20,000 этих ружей (и до 30-ти орудий) досталось им после поражения египтян в 1875 и 1876 годах у Гудда-Гуди и Гуры; 850 ружей подарено негусу Иоанну лордом Непиром; остальные ремингтоновские и снайдеровские ружья покупались у европейских торговцев и ввозились через Массуа. Каждый солдат сам покупает себе патроны, расходует их поэтому весьма бережно и тщательно собирает выстреленные гильзы. Собственного патронного завода Абиссиния конечно не имеет (В Анкобере (в Шоа) есть впрочем завод, где патроны приготовляются на ручных станках и качество их плохое, а изготовление очень медленное.), и гильзы покупаются также у европейцев в Массуа. Порталь сообщает в своем донесении от 1-го января 1888 г., что в Адуа имеется однако завод для переснаряжения гильз и для выделки пороха, впрочем плохого качества. Захваченными при поражении египтян орудиями абиссинцы не пользуются, за неимением снарядов и за невозможностью перевозить орудия по горным тропинкам. Вооружение кавалериста ничем не отличается от пехотинца; каждый абиссинец — с детства хороший ездок и становится кавалеристом, как только добудет себе коня. Лошади очень мелки, но выносливы, а часть кавалерии ездит на мулах. Лучшую кавалерию составляют галласы.

На отдых отряды располагаются обыкновенно лагерем вокруг палатки своего начальника. Но только старшие начальники и имеют палатки (палатка негуса обыкновенно красного цвета); [270] солдаты же быстро устраивают себе шалаши (один шалаш на три и четыре человека), а если стоять приходится долго, то строят землянки. Снятие палатки начальника служит сигналом для уборки лагеря и выступления.

В походе, в одном или двух переходах впереди армии, идет небольшой авангард силою от 1,000 до 1,500 человек. Он разведывает неприятеля и собирает продовольствие. Главные силы двигаются в одной или нескольких колоннах; отряд каждого начальника (Рас) идет отдельною групою, т. е. толпою без правильного строя. За головною частью пехоты главных сил следует вся кавалерия, а за нею — остальная пехота. За главными силами непосредственно идет обоз, который составляет вся прислуга, мужская и женская (т. е. рабы), вьючные животные и убойный скот. Наконец в хвосте следует небольшой ариергард, назначаемый главным образом для охраны обоза.

При оборонительных действиях абиссинцы занимают обыкновенно трудно-доступные позиции. Каждый отряд старается в общей позиции занять трудно-доступный местный предмет: дефиле, крутую возвышенность, укрепленное селение, или же строит небольшие полукруглые ретраншементы. Главная масса располагается в одну линию, а впереди нее укрыто располагается редкая цепь стрелков. На соседних возвышенностях ставятся небольшие пикеты, которые зорко следят за всеми движениями неприятеля и предупреждают своих об обходе противником. Абиссинцы стойко выдерживают атаку с фронта и упорно отстаивают каждый местный предмет; огонь они открывают лишь с близких расстояний, не более 300 метров; заметив же обход, они немедленно оставляют позицию.

Действуя наступательно, абиссинцы предпочитают нечаянные нападения и засады, но не избегают и открытого боя, причем всегда стараются подавить неприятеля численностью. Атака их отличается необыкновенною стремительностью и храбростью. Кавалерия становится обыкновенно в начале боя по флангам боевого порядка, но скоро вступает в бой наравне с пехотою, а иногда атакует и впереди пехоты. Как пехота, так и кавалерия стреляют на ходу с близких расстояний и бросают дротики (абиссинец с детства приучается владеть этим национальным оружием). Атаки сопровождаются громкими криками, повторяются несколько раз и переходят в горячий рукопашный бой, оканчивающийся при успехе полным истреблением противника [271] (Гудда-Гуди, Гура). Преследование отличается настойчивостью и беспощадностью, но обыкновенно прекращается, как только преследующий доберется до обоза, грабеж коего составляет главную приманку абиссинца. В одиночном рукопашном бою абиссинец, с детства отлично владеющий оружием, сильный и ловкий, всегда имеет преимущество перед европейским солдатом. Абиссинцы стараются поэтому разбить неприятеля на мелкие групы, над коими затем легко одерживают победу. В виду этого рассыпной строй против них неприменим и лучший строй — это колонна или каре, причем следует по возможности расстроить абиссинцев артилерийским и ружейным огнем с дальних расстояний и не допускать их до рукопашной схватки.

Италианский отряд расположился на высотах восточнее дер. Саати. Местность перед фронтом и вообще со всех сторон позиции очень неровная, пересеченная, стесняет обстрел, доставляет хорошие укрытия атакующему и облегчает доступ к позиции. Высоты круто спускаются к руслу речки Саати и к впадающему в нее с севера ручью. Речка Саати, на берегах коей расположено селение того же имени, течет в направлении с юго-запада на северо-восток; южнее, в расстоянии от трех четвертей до одной версты от речки Саати, течет в том же направлении ручей Янгу с, впадающий в нее в 2 1/2 километрах восточнее селения. Глубокие долины Янгуса и другого ручья, Адейта, разделенные крутыми возвышенностями, способствуют скрытому обходу позиции с юга. У деревни Саати сходятся два важных караванных пути: на Айлет-Гинду-Асмару и на Янгус-Кайакор-Гура. От Айлета идет еще путь на Керен.

Утром, 25-го января, Рас-Алула продолжал наступление. Небольшой отряд, высланный майором Борети на рекогносцировку, наткнулся на далеко превосходящие силы абиссинцев и, преследуемый ими, отступил на позицию и укрылся в укрепление. Как только абиссинцы подошли на расстояние пушечного выстрела, около двух километров, по ним открыт был огонь гранатами из имевшихся при отряде двух горных орудий. Но огонь почти не наносил вреда противнику, отлично укрытому за неровностями местности. Чтобы завлечь абиссинцев в сферу действительного артилерийского и ружейного огня, майор Барети выслал вперед полуроту 9-й роты 6-го пехотного полка. Этот отряд был немедленно атакован и командир его, поручик Комо, тяжело ранен. Преследуемый неприятелем, поручик Комо отступил в [272] укрепление, а абиссинцы, продолжая наступать, подошли шагов на 500 к укреплению и попали под самый сильный действительный огонь италианцев. Они выдерживали его 3 1/2 часа, но не решились атаковать укрепление в рукопашную и около четырех часов пополудни отступили в долину Янгуса.

Очень понятно, что италианцы удовольствовались отбитием атаки и не преследовали абиссинцев, ибо при своей малочисленности не могли рассчитывать на успех в открытом поле: абиссинцы были отражены, но не разбиты, и легко могли снова перейти в наступление (Многократные утверждения, что в этом бою абиссинцы были обращены в бегство, очевидно неверно. Это доказывают и последующие действия Рас-Алулы, и донесение г. Жене от 29-го января 1887 года, в коем он говорит: «абиссинцы были отброшены, но не получили однако надлежащего радикального урока», другими словами — не были разбиты.). Только что закончившийся бой показал, что хотя абиссинцы и не решились штурмовать окопы, но за то энергично атаковали выходившие из укрепления отряды. Решение не выходить из укреплений для преследования противника было следовательно правильно; но необходимо было выслать патрули или лазутчиков и следить за неприятелем, ибо ничто не показывало, что отступление Рас-Алулы было окончательное. Отсутствие кавалерии в отряде и ненадежность баши-бузуков были повидимому причиною, что наблюдения за отступившим противником организовано не было, и действия Рас-Алулы на следующий день явились полною неожиданностью.

Потери италианцев показаны были только в пять человек убитыми (в том числе и поручик Комо) и четыре ранеными; баши-бузуков было убито трое, ранен один и пятеро пропали без вести. Потери абиссинцев неизвестны, но несомненно были значительны.

Майор Борети послал в Монкулло донесение о происшедшем бое и просил о присылке подкреплений, равно провианта и фуража.

Подкрепление было послано на другой день, 26-го января, в 5 1/2 часов утра. Из Монкулло выступили, под начальством подполковника де-Христофорис, три роты пехоты (11-я рота 15-го, 2-я рота 20-го и 9-я рота 41-го пехотных полков), команды только что прибывших из Италии нижних чинов для укомплектования 9-й роты 6-го и 10-й роты 7-го пехотных полков, составлявших гарнизон Саати, две митральезы и 50 [273] баши-бузуков. При колонне находился транспорт провианта и огнестрельных припасов. На подкрепление же ослабленного гарнизона Монкулло посланы были из форта Абдель-Кадер полурота 10-й роты 4-го стрелкового полка и взвод матросов.

В 8 1/2 часов утра на высоте Догали отряд подполковника де-Христофорис неожиданно встретил массы абиссинцев и был атакован.

Рас-Алула понял, что засевшие в укреплениях у Саати италианцы не в состоянии выйти в открытое поле, и потому без риска обошел их и, выследив движение вспомогательного отряда, атаковал его на полудороге между Монкулло и Саати.

Подполковник де-Христофорис занял сначала позицию на высоте близ дороги и, продержавшись на ней несколько времени, отступил на следующую позицию с целью, вероятно, постепенно отстреливаться и отступать к Монкулло. Но на этой второй позиции он был окружен абиссинцами. В течение 3 1/2 часов, италианцы отстреливались одним ружейным огнем, ибо обе митральезы после первых же выстрелов пришли в негодность. Абиссинцы залегли, укрывшись в неровностях местности, а потому не особенно много терпели от огня италианцев; но когда огонь этот начал слабеть и стало видно, что италианцы расстреляли свои патроны, абиссинцы бросились в рукопашную. Завязалась жестокая схватка. В безвыходном положении, окруженные и подавленные громадным численным превосходством, италианцы защищались отчаянно, пока не пали все. Резня эта кончилась около 12 часов дня. В самом начале боя подполковник де-Христофорис послал в Монкулло донесение, что он атакован многочисленным неприятелем; со второй позиции он послал другое донесение, в коем просил о присылке подкреплений, так как неприятель его окружает, а равно и митральез, ибо бывшие при отряде испорчены.

В 11 часов дня из Монкулло послана была на помощь отряду де-Христофориса 10-я рота 54-го пехотного полка, одна митральеза и две орты баши-бузуков под общим начальством капитана Тантури. Отряд этот опоздал на помощь и прибыл к месту побоища только в третьем часу дня, когда абиссинцы уже отошли. Баши-бузуки, при виде нескольких абиссинских мародеров, бежали. Капитан Тантури приказал подобрать раненых, которые не могли идти пешком, и в виду малочисленности своего отряда поспешил отступить, чтобы до наступления [274] темноты добраться до Монкулло. Прочие раненые с большим трудом дошли до форта пешком. По дороге присоединился к колонне капитана Тантури отряд ассаортинцев в 200 человек, под начальством старшины Барамбарос-Каффеля.

Потери италианцев при Догали заключались в 22 офицерах и 403 нижних чинах убитыми, одном офицере (Артилерии капитан Микеллини, единственный оставшийся в живых из офицеров отряда.) и 77 нижних чинах ранеными. Само собою разумеется, что обе митральезы, все оружие, провиант и обоз, находившиеся при отряде, захвачены были абиссинцами, а убитые ограблены. Раненые помещены были в госпитале в Массуа, и большая часть их вскоре отправлена была в Италию на пароходе «Готтардо».

Италианцы понесли сильное поражение. Если в европейских войсках потеря 500 человек не считается особенно значительною, то в отдаленных экспедициях это не так: эти 500 человек, погибшие под Догали, составляли почти пятую часть регулярных италианских войск, собранных под Массуа. Но еще важнее нравственные последствия этого поражения: абиссинцы уничтожили целый отряд, и эта полная победа в первом же столкновении с неприятелем в открытом поле должна была возбудить в них самоуверенность и сильно поколебать престиж италианцев: а восстановить этот престиж несравненно труднее, чем пополнить убыль от несчастного боя.

Ближайшим последствием поражения при Догали было то, что генерал Жене немедленно же отозвал в Массуа выдвинутые вперед отряды. Удержание Саати и Уйа, уже прежде признававшееся рискованным, становилось немыслимо для ослабленных италианских сил. Майор Борети выступил из Саати в ночь с 27-го на 28-е января и, уклонившись от столкновения с летучим отрядом Рас-Алулы, благополучно прибыл в Монкулло рано утром 28-го января со всем своим обозом и орудиями.

Гарнизон Уйа 29-го января отошел в Зулу и оттуда был перевезен морем в Массуа, равно как и гарнизон Арафали. Италианский отряд ограничился занятием Массуа, окрестных фортов Таулуд, Герар, Абдель-кадер, Отумло и Монкулло и деревень Эмбереми и Аркико, занимая по фронту около 20 километров. Вскоре пришло известие, что Рас-Алула, оставив небольшой наблюдательный отряд в Гниде, отошел со всеми [275] силами к Асмаре. Абиссинский полководец и негус Иоанн прислали генералу Жене одного из заложников, майора Пиано, с письмами, в коих предлагали свою дружбу при условии, что Саати и Уйа навсегда, будут оставлены италианцами.

В Италии весть о поражении при Догали вызвала министерский кризис. Еще ранее, как только появился слух о наступлении Рас-Алулы, правительству сделано было в парламенте несколько запросов и высказаны были опасения за исход экспедиции. Министр иностранных дел, гр. Робилан, 24-го января сообщил палате, что просимые генералом Жене подкрепления готовы к отправке, и со свойственным ему резким тоном заявил, что горсть абиссинских разбойников не может никого беспокоить своим присутствием. В то же время появилось официальное сообщение о предполагаемой общей смене гарнизонов в Африке, для чего предписывалось 12-ти пехотным полкам снарядить к отправке по одной роте; баталион берсальер должен был быть заменен тремя альпийскими ротами, но наступившие события помешали осуществить эту предположенную меру.

Когда получена была весть о поражении при Догали, причем палате конечно представлены были весьма неполные сведения, министерству пришлось выдержать в парламенте целый град тяжких упреков. 2-го февраля правительство потребовало асигнования кредита в 5.000,000 лир на расходы по абиссинской экспедиции: со стороны радикалов и социалистов последовало несколько предложений об очищении Массуа, которые были, конечно, отклонены и кредит вотирован большинством 317 голосов против 12-ти. Само собою разумеется, что это огромное большинство отнюдь не выражало доверия министерству; кредит вотирован был в виду острого положения дел в Массуа и необходимости немедленной отправки подкреплений.

На улицах Рима возбуждение народа было чрезвычайно сильно. Громадная толпа собралась перед зданием парламента с криками «долой Депретиса!» и потребовалось содействие войск, чтобы предупредить дальнейшие беспорядки. 8-го февраля министерство представило королю прошение об отставке, а с 10-го февраля заседания палат были отсрочены впредь до разрешения кризиса, Министерство временно осталось в должности, причем сформирование нового министерства король предложил опять Депретису.

Так как средства на продолжение экспедиции были уже разрешены, то можно было немедленно же приступить к отправке [276] подкреплений. 2-го февраля отправлены былина пароходе «Umberto I» один баталион (Этот «4-й африканский пехотный баталион» составлен был из 1-й роты 31-го, 2-й роты 49-го, 3-й роты 63-го и 4-й роты 89-го пехотных полков.) линейной пехоты — 24 офицера и 620 нижних чинов, взвод горной батареи — 1 офицер, — 34 нижних чина и 2 орудия и 1-я рота 1-го инженерного полка — 5 офицеров и 120 нижних чинов: всего 30 офицеров, 774 нижних чина и 2 горных орудия; кроме того, отправлено было 4,000 ружей Ветерли для раздачи населению в случае надобности. Затем 8-го февраля на пароходе «Giava» отправлены были: один баталион линейной пехоты - 24 офицера и 620 нижних чинов (Этот баталион (5-й африканский пехотный) составлен был из 1-й роты 27-го, 2-й роты 33-го, 3-й роты 65-го и 4-й роты 78-го пехотпых полков.), три взвода крепостной артилерии — 4 офицера и 80 нижних чинов (13-го артилерийского полка.), 6 военных врачей, санитарная команда в 30 человек и продовольственная команда в 33 человека; всего 28 офицеров, 6 врачей и 753 нижних чина. Кроме того, с этим же транспортом отправлено было: девять картечниц, восемь полевых 9-ти-сантиметровых орудий и 16 полевых 7-ми-сантиметровых орудий. Через несколько дней на пароходе «Главного общества пароходства» отправлено было еще четыре чугунных 12-ти-сантиметровых орудий и 200 револьверов. Орудия с соответствующим боевым материалом отправлены были по настоянию генерала Жене для вооружения фортов в Массуа, так как для оставшихся в руках италианцев египетских орудий имелось слишком мало снарядов, да и самые орудия большею частью были устаревшей конструкции. 23-го февраля на транспорте «Citta di Genova» отправлен был один альпийский баталион в три роты и взвод горной артилерии.

С прибытием этих подкреплений в Массуа сосредоточено было: четыре баталиона линейной пехоты, из коих 2-й и 3-й африканские пехотные баталионы после потерь при Догали имели всего по три роты, баталион берсальер в четыре роты и баталион альпийцев в три роты, всего: 21 рота пехоты, три инженерных роты, три роты артилерии; численность отряда со вспомогательными войсками доходила до 4,500 челов. регулярных войск и до 1,000 баши-бузуков. Кроме того, в Ассабе стоял 1-й африканский пехотный баталион, также имевший лишь три роты («1-й африканский альпийский баталион» составлен был из 48-й. 56-й и 69-й альпийских рот.). [277] Несомненно, что этих сил при содействии флота было вполне достаточно для обороны Массуа и окрестных фортов против всяких попыток сильнейшего неприятеля: но для наступательных действий их было конечно мало. Между тем генер. Жене в донесении своем министру иностранных дел, гр. Робилан, от 29-го января 1887 г., т. е. после только что понесенного поражения, настаивал именно на необходимости наступательных действий для наказания абиссинцев, дабы восстановить сильно поколебленный престиж италианцев. Для этого он считал необходимым увеличить регулярные войска еще на 8,000-10,000 челов. и кроме того предлагал принять еще следующие меры: 1) заключить союзы с окрестными племенами; 2) заключить наступательный союз с суданскими дервишами с условием, чтобы они предприняли наступление в Абиссинию двумя колоннами: долиною Мареба на Адую и из Метамне на Гондар; 3) возбудить в Гамазене восстание мусульман, известных своею ненавистью к Рас-Алуле. Целью действий г. Жене ставил занятие Асмары и Богоса: завладев последнею плодородною и здоровою страною, италианцы захватили бы дороги от моря в Кассалу и Хартум. Гр. Робилан в ответе своем от 18-го февраля 1887 г. отклонил это предложение: серьезная экспедиция в Абиссинию потребовала бы громадных расходов людьми и деньгами и ослабила бы военные средства Италии «в то время, когда в Европе возбуждены такие вопросы, от решения коих, может быть, зависит дальнейшая будущность отечества». Что касается до союза с дервишами и окрестными племенами, то первый из них совершенно немыслим для италианцев, занявших Массуа в силу договора с Англиею, с целью содействовать ей именно в воине с махдистами и дервишами. Союз же с местными племенами и даже с королем Шоа, Менеликом, министр не считал надежным. Поэтому, отложив пока вопрос о наступательных действиях, гр. Робилан предложил генер. Жене озаботиться о надежном обеспечении Массуа и окрестных фортов. Однако королевским декретом 17-го февраля г. Жене уполномочен был объявить Массуа на военном положении и Италию — в состоянии войны с негусом.

Между тем в Италии министерский кризис, длившийся целый месяц, окончился тем, что король отклонил отставку министерства, и оно осталось в должности в полном составе. 10-го марта, после месячного перерыва, собрался парламент и Депретис объявил ему решение короля; но так как при первом же [278] голосовании оказалось, что министерство располагало слишком незначительным большинством (20-ти голосов), то королевским декретом 12-го марта заседания палат были снова отсрочены на неопределенное время.

Общественное мнение в Италии, взволнованное резней при Детали, только что начинало успокоиваться, как новые известия из Африки возбудили его до крайней степени. Вскоре после боя при Догали между Рас-Алулой и г. Жене начались переговоры об освобождении италианской экспедиции Салимбени. Рас-Алула стал предъявлять через членов этой экспедиции различные требования, угрожая, в случае неисполнения их, казнить заложников. Требования абиссинского полководца сводились к следующему: выдать ему 800 ружей, купленных абиссинцами у швейцарского купца Фогта и задержанных италианцами; выдать ему преданного Италии ассаортинского предводителя Барамбарос-Каффеля и восемь других старшин, которые после очищения Саати италианцами укрылись в Массуа: освободить нескольких пленных абиссинских мародеров. Сначала генер. Жене стойко отказывался исполнить эти требования, но затем, вероятно из участия к просьбам (Письмо гр. Савуару.) и тяжкому положению заложников, из коих Салембени был серьезно болен, он 11-го марта разрешил Фогту, в сопровождении майора Пиано, отвезти ружья в Асмару и отправил Рас-Алулу ассаортинских старшин: что касается до Барамбарос-Каффеля, то генер. Жене, чтобы положить конец требованиям Рас-Алулы, удалил его из Массуа и велел сказать, что он бежал. Рас-Алула однако предупредил генерала Жене, что если он узнает, что Каффель находится в Массуа или вообще во владениях италианцев, то он удержит одного из заложников. И, действительно. 17-го марта прибыли только четверо заложников, пятого же, графа Савуару, Рас-Алула задержал. Вскоре пришло известие, что выданные ассаортинцы обезглавлены по приказанию Рас-Алулы.

Чтобы снять с себя ответственность за этот поступок генер. Жене, правительство опубликовало донесение его от 11-го марта с приложением переписки с Рас-Алулою и гр. Савуару, а равно и ответную телеграму гр. Робилана от 20-го марта, в которой он называет сделанные абиссинцам уступки несогласными с достоинством Италии и прямо говорит, что г. Жене поступил [279] без разрешения правительства. Вместе с тем министр предписывал ему, не прибегая к прямым вызовам, оставлять без ответа письма Рас-Алулы относительно освобождения задержанного им графа Савуару и усилить блокаду побережья от мыса Хамфил до Гобаба с целью воспрепятствовать ввозу оружия в Абиссинию.

Вследствие этих событий генер. Жене был сменен: его назначили командиром пехотной бригады (Basilicata) в Салерно, а главнокомандующим в Африку назначен был его предшественник при занятии Массуа, Салета, произведенный в чин генерал-майора и командовавший тою же бригадою Basilicata.

Я. Ж.

(Продолжение будет).

Текст воспроизведен по изданию: Краткий очерк экспедиции италианцев в Абиссинию // Военный сборник, № 4. 1890

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info